У меня дар речи пропал. Нет, я не испытала какой-то ревности или зависти при виде неё — я не могла поверить своим глазам, потому что рядом с Илоной шёл он. ОН. Мой Куни-мэн! Мой мужчина на одну ночь. Он шёл сюда. В мой дом. К моей маме. С моей сестрой.
«А что если…» — поддавшись какому-то романтичному бреду, я закусила нижнюю губу и кое-как совладала с собой.
Отошла от балкона, попятилась, а там и вовсе скрылась в своей комнате.
Он меня нашёл. Разыскал… Конечно же, он нашёл меня в моём доме, а не на съёмной квартире — это логично, что он был здесь, а не в подъезде на Комсомольском проспекте. Я… я ему нравлюсь…
— Лен, помоги цепочку застегнуть. — в комнату без стука ворвалась мама, держа руки заведёнными за голову. — Сломалась застёжка, что ли? Сейчас себе всю причёску испорчу. А ты почему ещё не переоделась? — голубые, подведённые идеальными чёрными стрелками, глаза посмотрели на меня с таким укором, что впору было молить о прощении. — Давай активнее, там Илона с женихом уже приехала.
Что? Мне показалось, что у меня возникли какие-то слуховые галлюцинации.
— С кем приехала моя сестра?
Мама снизошла до того, чтобы уделить мне одну минуту своего драгоценного времени:
— Родная, да, это непросто, мы тебе ничего не сказали ради твоего же блага. — я уверена, что чистейший ужас застыл в моих глазах после этих слов. — Ты переживаешь непростой период в жизни. То, что выкинул твой Илья… — я искренне не понимала, какое отношение имеет мой бывший к тому, что моя младшая сестрёнка выходит замуж за Багирова, который даже для меня староват. Почему моя младшая сестра вообще собралась замуж? Ей завтра только восемнадцать должно исполниться. Мать с сестрой абсолютно точно чокнулись! — Мы просто побоялись, что ты не захочешь приезжать, если узнаешь, что Илона выходит замуж в конце осени. Между вами всегда была лёгкая конкуренция. — лёгкая? — Но детство ведь закончилось, родная моя. Поверь, ей сейчас, очень непросто, и она нуждается в твоей поддержке. Нуждается в старшей сестре. Постарайся вас не сравнивать…
Чего?!
— Мама, ты с ума сошла? — я всё ещё никак не могла поверить увиденному, не то что услышанному. — Ты хоть знаешь, сколько ему лет?
Илона и Куни-мэн… Мне, конечно, снились сны с участием Багирова, на котором всегда бесстыдно отсутствовала одежда, но это всегда были очень приятные и волнующие сны. Теперь понятно, почему мне не снились кошмары с его участием — кошмару суждено было стать явью.
— Ты не утрируешь?
— Я?! Я утрирую?
— В общем, так, Лена, давай без этих детских истерик. Не готова порадоваться за свою сестру, чёрт с тобой. Торчи в своей комнате, сколько тебе вздумается. Можешь вообще уезжать! Дождись, только когда мы сядем за стол и выйди через задний двор! — слова били наотмашь, похлеще всяких пощёчин.
— Ей семнадцать, мама!
— Она взрослая девушка! К тому же завтра ей восемнадцать. Это жизнь. Кто-то до тридцати в старых девах сидит, а кто-то рано выходит замуж.
— Это ты обо мне, что ли?
— Тебе же ещё нет тридцати! — ну, спасибо, что она хотя бы помнила, сколько мне лет. Хотя бы примерно. — При чём здесь вообще ты? Мы говорим об Илоне!
— А мы всегда говорим об Илоне, мама! Даже когда мы говорим обо мне, ты имеешь в виду её.
— Ну, гадина. — змеёй прошипела мать, раскрасневшись и выскочив из моей комнаты.
Это был кошмар. Кошмар наяву. Да что там кошмар — это был он, тот самый, полный и беспросветный — пиздец!
