– С чем пожаловали... – начала она с любезной улыбкой. Но лицо вдруг закаменело, а во взгляде полыхнула сама тьма. Бездонные чёрные глазищи вперились в меня.
– Уходи! – выдала ведьма, чуть не задохнувшись.
От этой реакции я аж растерялась. Ну тёмная, конечно, но обычно маги с колдунами как-то спокойнее на нас реагируют. И уважительнее!
Растон тоже едва нахмурился, глянул на меня, на ведьму.
Поборов желание расправить крылья и припечатать нахалку проклятьем, я холодно произнесла, гордо подняв голову:
– Объяснись, смертная.
Технически крылатые тоже смертны. Но живём мы значительно дольше людей. Даже магов.
Чёрные глаза сузились. Женщина совершенно точно ощущала нашу силу, даже не зная, кто мы.
Приблизилась к столу, бросила взгляд на шар. Тот по-прежнему поблёскивал изнутри, но никаких изображений я в нём не заметила.
– Не вижу тебя, – произнесла она, не спеша менять тон. – У тебя нет будущего. Вокруг тебя... разрушение.
На какие-то мгновения мне сделалось жутко. Все волоски на позвоночнике, голове вздыбились, вызывая озноб. Пока не вспыхнуло возмущение.
Чтобы какая-то обычная магичка вызывала ужас у меня, крылатой?! Да наверняка она просто ощущает силу моего проклятия. Это ей в пору бояться!
Мои глаза сверкнули красным. Пока что предупредительно.
Женщина снова вздрогнула, сжала пальцами край стола, чтобы не отшатнуться.
– Уходи! – потребовала.
Перевела взгляд на моего защитника:
– А ты останься, – произнесла так, словно ей было, что ему рассказать.
– Нет, мы вместе, – твёрдо отказался Растон, сжав мою руку.
От этого по венам плеснуло горячим, пьянящим, согревающим чувством.
– Вам... не по пути, – качнула она головой, но от меня не укрылась некоторая заминка. Словно колдунья сама сомневалась.
Да как она может знать! Особенно если не видит моего будущего! Я собиралась сообщить ей, что она завралась. Но не успела.
– Ты влюблён, – добавила она. – Твоя любовь... опасна.
Внутри всё заледенело. От неясной, почти физической боли. Приступа ревности. Гнева, печали и ещё множества эмоций, которые взвились откуда-то, неожиданно и неотвратимо.
– А я-то решил, что с такой силищей ты и правда пророчица, – насмешливо фыркнул Растон.
В душе смешались облегчение с печалью, и я никак не могла разобраться, чего больше.
Глаза пророчицы снова сузились. Она распрямилась, оторвав руки от стола. Скрестила их на груди.
– Мы с вами уже пересекались... или ещё пересечёмся, – проговорила. – И... что-то изменилось. Не возвращайтесь сюда. Вы разрушаете то, что я так долго выстраивала.
Вокруг словно сгустилась тяжесть. Даже дышать стало сложно.
Не отпуская мою руку, Растон решительно повёл меня к выходу. На этот раз отворив передо мной дверь.
Обернулся бросить взгляд на колдунью. Я знала, что она всё так же стоит, скрестив руки на груди, и пристально смотрит нам вслед.
Растон аккуратно прикрыл за нами дверь и огляделся, высматривая дорожки.
– А я-то рассчитывал спросить о тех, кто не подвластен нашей магии, – с досадой проговорил защитник, по-прежнему не отражаясь в её магии. Чтобы она не могла нас подслушать.
– Надеюсь, он один такой, – искренне отозвалась я.
В душе всё ещё бушевал ураган после странных слов пророчицы.
– Ты влюблён? – хмыкнула, не удержавшись.
– А вокруг тебя разрушение? – приподнял бровь Растон.
Обошёл дом, чтобы выйти на стежку в противоположную сторону той, откуда мы пришли.
– Думаю, так она восприняла мой дар проклятия.
