Вертинский приподнял бровь, когда я предположила, что без работника галереи здесь не обошлось. И мне это снова мне показалось странным. Так разве должен реагировать нормальный человек?
Я бы вызвала всех на ковер и заставила отчитаться, если только…
Достав телефон, сказала:
- Олег Львович, я звоню в полицию и обвиняю вас в страховых махинациях.
- Успокойтесь, Анна Валерьевна, - на Вертинского мои слова, кажется, впечатления не произвели.
- Я-то спокойна, а вот вам стоит волноваться.
Тут я была не права. Олег Львович выглядел невозмутимым, и я тоже очень старалась, но выходила так себе. Не люблю, когда меня пытаются надуть.
В общем, я разочарована. Хоть мне Вертинский и не особо нравился, но не казался мошенником.
- Прежде чем звонить в полицию, Анна, - снова «забыл» мое отчество, - поговорите со своей тетей.
- Что? – признаться, я этого не ожидала.
Думала, сейчас последуют какие-то оправдания, попытки что-то объяснить. А тут… Лариса? При чем тут она?
После растерянности появилась злость.
- Олег Львович, не заговаривайте мне зубы!
Он протянул мне руку и все так же спокойно сказал:
- Поехали со мной, я тебе кое-что покажу. Честно говоря, думал, что понадобится больше одного дня.
- Больше одного дня для чего? – я окончательно перестала понимать, что происходит вокруг меня. – Понять, что в краже замешан кто-то из работников?
Даже не выдала лекцию о субординации и деловых отношениях, когда Вертинский начал мне тыкать.
- Если я начну рассказывать здесь и сейчас, то ты мне не поверишь.
Сомнения? Нет, я не боялась Вертинского, хотя и бытует мнение, что маньяки выглядят интеллигентами. И да, я хотела узнать, что бы там ни было. Но… После сегодняшнего дня, когда меня преследовало постоянное дежавю, не знала, хочу ли я этого.
Казалось, что лучше в неведении. Казалось, если я узнаю что-то еще, то моя привычная жизнь полетит к чертям.
- Я и сейчас вам не верю.
- Можем поехать сразу к твоей так называемой тете, - снова вернулся Вертинский к Ларисе. – Но она тебе вешала лапшу на уши больше двадцати лет, вряд ли сейчас изменит своим принципам. Хотя она никогда не была принципиальной особой.
- Стоп!
Я вообще перестала что-либо понимать. Более принципиального, правильного и рационального человека, чем Лара, я не встречала.
И зачем снова меня путает?
- Едем со мной, Анна, и я кое-что попробую прояснить.
Руку в протянутую мне ладонь я не вложила, но двинулась к лестнице, тем самым негласно говоря «да».
Вертинский нагнал меня, но молчал. Только бросил «всего доброго» охраннику, который закрывал за мной дверь.
А я возле машины задумалась и уже хотела на все плюнуть. Может, поехать домой и перестать думать обо всем, что сегодня произошло? Но я уже знала, что не смогу. И это я еще не спросила, что имел в виду Вертинский, когда назвал Ларису моей так называемой тетей.
- Колебаться – это нормально, - заметил Олег Львович, нажав на брелок.
Вот совсем мне его слова не помогают.
- Ладно, едем, - решительно кивнула я, открывая дверь.
Я была готова завалить Вертинского вопросами прямо по дороге, но сдерживалась. Пусть покажет мне, что хотел, а потом я решу, верить или нет.
Ехали мы минут пятнадцать, пока не остановились возле нового дома в дорогом жилищном комплексе.
- Вы же не привезли меня к себе домой? – нахмурилась я.
- Ну я же у тебя в гостях уже был, теперь твоя очередь.
Вертинский определенно надо мной издевается. Я отвернулась к окну, задумавшись, хотя мы уже стояли на парковке.
