Все время, пока я нервно соображал, как помочь гражданскому лицу, бука стоял рядом с мужчиной и с наслаждением наблюдал за делами рук своих. Вернее, своих маленьких гадких лап. Продлилось это недолго. Буквально через секунду-две мужчина разразился диким воплем. Но даже этот факт не заставил соседей выглянуть из своих бетонных укрытий. Надеюсь, всему виной был страх, а не банальное равнодушие.
И тут же произошло непоправимое.
Прижав ладони к ушам, мужчина внезапно взял и лопнул.
Я подобрал самое мягкое слово, которым можно описать тот ужас, что случился прямо на моих глазах.
Есть человек – нет человека! Неприятный звук, будто взорвался воздушный шарик. И лишь куски одежды, плоти, авоська с бутылками горячительного и ужасные следы на грязно-зеленых стенах.
Конечно, за время службы мне приходилось видеть и не такое. Но привыкнуть к этому невозможно, что бы кто ни говорил. Тошнотворная реакция дала о себе знать практически сразу. Впрочем, я тут же взял себя в руки. В этом, наверное, и заключалось отличие профессионала от стажера, что без году неделю на службе: восприятия одинаковые – осознание разное. У профессионала адаптация в разы быстрее.
Нацелив ствол плазмера на карлика, я не стал предупреждать. Совесть не позволила крикнуть убийце, что собираюсь в него стрелять. Кривой луч «Сдерживателя», словно разряд молнии, устремился в крохотное тельце.
«Ну все, теперь точно не уйдет!» – подумал я, мысленно празднуя победу над хитроумным противником. Только ведь правильно гласила пословица: не говори гоп, пока не перепрыгнешь. А я сказал. Непонятно зачем, но ляпнул. Наверное, просто очень сильно хотел изловить этого гадкого представителя потустороннего мира.
Луч оставил на стене огромную черную блямбу. Не знаю зачем, но я выстрелил еще раз. Правда, уже в пустоту.
Мой разум привык к давно известным законам физики, которые изучались еще в школе. Правило буравчика и правой руки, сохранения энергии и прочее… Жаль, что Фарадей или Эйнштейн и слыхом не слыхивали о существовании подобных существ. Тогда антифизика, как наука, появилась бы гораздо раньше. И тогда я точно не потратил бы заряд, прекрасно осознавая, что бука уже давно переместился к предбаннику.
В глаза ударил яркий свет. День был в самом разгаре, и ленивое летнее солнце уже добралось до зенита. Вот только любоваться природой мне было некогда.
Нечисть устремилась к палисаднику.
Позиция у меня была убойная. Бука хоть и убегал, но еще находился в прямой досягаемости парализующего луча, примерно в двадцати пяти метрах – в таком положении захочешь, а не промахнешься. Охват световых оков составлял целых три метра, так что, даже если бука решит резко сменить направление, ничего у него не выйдет. В анабиоз, как бывает при прямом попадании, он, конечно же, не впадет, а вот парализовать – парализует за милую душу.
Я приготовился к выстрелу.
Остановился.
Задержал дыхание.
Прицелился и…
На спусковой крючок нажать так и не успел. Мощный удар в плечо буквально сбил меня с ног.
Я редко ругаюсь, но сейчас выдал все, что помнил еще со времен училища. Такие выражения даже от водил-дальнобойщиков редко услышишь. Может быть, именно поэтому молодой, тощий парнишка, облаченный в длинный кожаный плащ, резко мотнул ярко-желтыми длинными волосами и, внезапно осунувшись, втянул голову в плечи.
Глава 2. Стажер
Небольшая площадка перед старой пятиэтажкой была заставлена машинами специальных служб. Разноцветные мигалки: сине-зеленые, желто-красные, бело-оранжевые, которые мы между собой называли «люстрами», создавали подобие цветомузыки.
