Читать онлайн Лана Войс - Отдельно Взятая Жизнь

Лана Войс

Когда прошла амнезия

1 часть

* * *

   Сначала был свет.

    Серый неяркий, а по краям колебались  лохматые тени.

    Потом появилась резкость. Увиделся клочок неба в обрамлении странных шевелящихся ветвей. Постепенно появилось ощущение дискомфорта. Холод и мокро. Боль в голове. Тяжесть. Ноги не чувствуются. Организм включал системы жизнеобеспечения и  находил все новые неполадки.

    Я пошевелила пальцами левой руки, потом правой, вроде бы можно доверять. Сделала усилие и приподнялась, с трудом оглядывая местность. Вокруг колыхалась высокая трава, которую я сначала приняла за ветви. "Осока" выплыло из глубин сознания.

   Посмотрела вверх. Надо мной  поднимались глинистые стены  глубокого оврага, а совсем на недосягаемой высоте темнели сосны.

    Я перевела взгляд на свое тело, оно было обнажено и полузасыпано глиной, но кажется без видимых повреждений. Попробовав пошевелить ногой, поняла, почему я их не чувствую. На них насыпался  целый холм  желтой глины. Я стала медленно отгребать глину со своего тела,  попутно оглядываясь по сторонам.

   Судя по осыпи, я  свалилась с левой стороны оврага и упала на дно ручья.

    Мне очень повезло, что упала на относительно мягкое  дно без острых камней и щебня.

   Наконец я  очистила  тело и ноги от глины, с усилием повернулась набок,  встала на четвереньки и рассмотрела место своего недавнего ложа.

   Кусок голубой тряпки вызвал смутные ассоциации с чьим то  оскаленным лицом. Я осторожно поднялась во весь рост и  непроизвольно охнула,  болело все  вымазанное глиной тело.

   Нужно помыться, но у мне не было сил возвращаться в холодную воду ручья. Я взглянула вверх, там  как каньон, высились крутые стены оврага. Невозможно залезть, но возможно поискать выход и он обязательно найдется.

   С этой нехитрой идеей побрела  рядом с  текущим по дну ручью.

   Я не задавалась вопросом, как я сюда  попала. У меня не было сил на  мысли и анализ положения, просто передвигалась, часто  присаживалась и отдыхала. Слава богу, мои кости целы, только ушибов много, особенно сильно болит голова.

    Я не помнила,  сколько прошла, когда наконец увидела пологий спуск, поросший молодыми сосенками.

   Вновь встала на четвереньки и полезла на верх, обдирая колени об сучки и колючую хвою. Подъем отнял все силы, и уже  перевалившись наверх, я доползла до первой сосны, упала и потеряла сознание.

   В чувство меня привел сильный дождь.

    Продрогшее  нагое тело поливали хлесткие струи  осеннего небесного душа.  Я не знала, куда спрятаться от холодной воды. Единственный  позитивный момент был в том, что глина вся смылась с моего тела, но зато пугающе выступили огромные  синяки и кровоподтеки.

    Я осмотрела мое собственное тело. Если не считать повреждений, оно выглядело  поджарым, с маленькими грудями и крепкими  мускулистыми ногами.

   Я не помнила о себе ничего, только названия некоторых предметов хаотично проявлялись из сознания. Было понимание, что я в лесу и  только что прошла гроза,

   а еще, что  обязательно нужно укрытие.

   Я  двинулась вперед. Туда, где  сквозь ветки проглядывало солнце, держась его, как единственный ориентир.

    Шла долго, часто останавливаясь и отдыхая, а когда солнце склонилось к закату, я услышала совсем рядом голоса людей.

    Сквозь кустарники впереди просвечивала дорога, а прямо через нее  располагались  дачи окруженные редкозубыми заборами. Около крайней деревянной  дачи с остроконечной крышей стоял грузовик нагруженный мешками с картошкой. Дородная тетка в кузове рассовывала какую то утварь, а мужчина заперев калитку, обматывал цепью для верности. Хотя через забор при желании можно было бы легко перескочить.

   Закончив укрепление калитки, дачник неторопливо прошелся вокруг усадьбы,  напоследок окидывая  хозяйским взглядом и  важно сел в кабину. К нему присоединилась тетка. Грузовик  закашлявшись, выпустил облако вонючего дыма и тронулся по дороге направо от поселка.

    Постепенно смолкли голоса других дачников и  солнце  коснулось горизонта. Я сидела в кустах, съежившись и ждала темноты.

   Я не ведала стыда в своем нагом виде, просто знала, что мне нужно спрятаться от  людей, они сейчас  моя главная опасность.

   Когда совсем наступила ночь, я выползла  странным белым животным и как могла быстро  переползла дорогу, направившись прямо к той  крайней даче, от которой уехала  семейная пара. У забора  буйно росли  пыльная высокая лебеда и лопухи,  меня это  очень устраивало.

   Я ползла  вдоль забора под прикрытием травы,  ища хоть какую нибудь  прореху. Мне повезло, две  серые штакетины держались только на одних верхних гвоздиках. Я отодвинула их и протиснулась внутрь усадьбы, оказавшись рядом с выгребной ямой для компоста, а потом села на корточки и огляделась.

    При свете луны виднелись грядки с засохшими помидорными стеблями, на которых угадывались горошины поздних помидоров. Водопроводная колонка, под ней  пластмассовое ведерко.   Типовая дача с  верандой, на  входной двери замок, у забора  небольшой сарай закрыт на вертушку.

    Я заползла в сарай. Там  нащупала несколько дырявых  мешков, какие то инструменты, ящик с гвоздями.

   В ветхом  мешке  гвоздем углубила имевшуюся в центре дыру, и продрала две по бокам. Надела мешок как платье, просунув руки в боковые дыры.

   Одежде из дерюги  все таки лучше, чем совсем  никакой. Уже осмелев, прокралась на огород и оборвала все помидоры, которыми побрезговали хозяева.

   Съела их в сарае, усевшись на мешок и укрывшись другим, и опять провалилась в забытье.

   Ранним утром я услышала голоса, от которых тут же подскочила и приникла к щели в стене сарая. Двое мужчин стояли у калитки.

   Один широколицый высокий, другой приземистый, толстый,  тюркского типа с залысинами в черных  волосах. На обочине припаркован автомобиль цвета металлик.

    Я отпрянула,  сердце заколотилось быстро-быстро. У дальней стены сарая громоздился  всякий хлам, разбитая бочка для солений, какие то лопаты. Я поползла туда и прикрывшись мешком, скорчилась у стены за бочкой.

    Мужчины уже ходили во дворе. Подергали дверь дачи, заглянули в окна, в сарай. Встали и заговорили негромко:

– Надо  вон те  дома тоже  проверить. Поехали, не будем время терять.

    Забрякала цепь и все затихло, а я лежала не двигаясь, страх пронизывал все тело. Здесь, за этой бочкой было мое последнее спасение. Прошло наверное с полчаса, как вдруг я услышала посторонний звук. Осторожной походкой кто то крался рядом с  сараем. А потом раздался хриплый голос:

– Ее тут точно нет, пошли.

   Удаляющийся звук мотора пронесся для меня, как  шаги удаляющейся смерти. Я вдохнула пыльный воздух  сарая полной грудью. Потом заплакала, стараясь  унять дрожь.  Весь следующий день шел дождь.

   Я сидела в сарае завернувшись в дырявые мешки и смотрела на дачу. Меня притягивала чердачная дверь. Когда то в прошлой жизни, я помнила что  в таких чердаках  есть легкие крючки изнутри. Если просунуть что нибудь в зазор, можно открыть крючок. А мне туда обязательно надо.  Там в даче можно пересидеть, пока ушибы не пройдут и может дажет вернется память. А сейчас меня знобит и раны на теле  покраснели и загноились.

   Между тем, с дачного поселка сегодня тоже уезжали люди, нагрузившись последним  урожаем. Я слушала их голоса и шорох шин автомобилей, все двигались практически  в одном направление вправо, от деревни. Незаметно для себя я заснула.

   Проснулась вся в поту, но с ясным сознанием. Мне определенно стало немного лучше.   На дворе уже вовсю стояла ночь и ярко  светила луна.

   Я вытащила из сарая  найденные в хламе старую легкую  лесенку и  ржавую  пилу ножовку без нескольких зубьев, на шею повесила разодранный вдоль мешок.  Приставив  к веранде дачного домика лестницу, влезла на шиферную крышу веранды. Там,  рискуя свалиться вниз, стала пропихивать полотно ножовки в зазор между чердачной дверью и рамой.

   Мне крупно повезло. После нескольких резких движений вверх, внутренний  крючок открылся, дверь распахнулась и я смогла залезть внутрь чердака.

   Я вернулась за лестницей, обернула первую перекладину  мешком, подтянула ее за ткань и  затащила ее сначала на крышу веранды, а оттуда  на чердак. Закрыла чердачную дверь  на крючок изнутри и стала искать люк. Удача сегодня мне улыбалась. Хозяин дачи  видимо был разгильдяй, к моему счастью он  даже не удосужился закрыть на замок люк со стороны помещения. Я  осторожно спустила лестницу внутрь дачи, прислушалась, там в темноте царили спокойствие и тишина. Это придало мне сил и впервые после обрушившихся на меня  волнений и лишений, я почувствовала уверенность в том, что выживу.

   Медленно двигаясь по темной  даче, я вела рукой по стене. Наткнулась на  подвешенную аптечку, сгребла найденные медикаменты и в лунном свете у окна,  смогла прочитать наименования. Йод, марганцовка, и перекись водорода, а также пачка  бактерицидных пластырей и бинт. Как раз все то, что мне нужно, спасибо тебе незнакомый хозяин.  Из мебели на даче присутствовали  деревянный  стол с дверками, и продавленный диван явно привезенный из квартиры.

    Я легла на диван, подивившись его комфортной мягкости  и провалилась в глубокий сон.

    Утром я чувствовала себя значительно лучше и  решила осмотреть свой новый дом. На  деревянных стенках дачи  хозяйка везде налепила журнальные фото  дорогих интерьеров и тропических морей.  Наверное,  в душе у нее жила мечта о прекрасном.

   В  недрах  кухонного стола, пахнущего старым деревом и лежалым хлебом, нашлись  несколько  литровых стеклянных банок заполненных наполовину   с самодельными лейблами  "Соль", "Мука", "Сахар", "Квас".

   Ура, хозяева не посчитали нужным взять их.

    А я делала все новые открытия. Я наткнулась на отличное, хоть и засиженное мухами зеркало, установленное рядом с умывальником.  В отражении я  наконец  увидела  себя: хмурую девушку с  серыми окруженными синяками глазами, курносым носом и свалявшимися темными волосами.  Это я? Привет я. Не помню, но рада познакомиться.

    У дивана кучкой лежали  выцветшее ситцевое платье с дырой на спине,  а также зеленая трикотажная  кофта  с продранными локтями.  В голове мелькнуло воспоминание о каких то  джинсах и кроссовках Найк.

   Усевшись на диван, я сбросила дерюгу и стала обрабатывать свои болячки йодом и перекисью, а потом, торжественно  одела то  линялое платье, которым побрезговала хозяйка.  Может я и выглядела как бомжиха в отрепьях, но   после ношения картофельного мешка, чувствовала себя Золушкой на балу.

   Так я и прожила на даче несколько дней. Ночью я выползала, спускала лестницу набирала воды, питалась растворенной в воде мучной болтушкой с сахаром, а в качестве туалета днем использовала опустевшую банку.

   Мои раны подсохли, ушибы пожелтели и стали бледнеть. И однажды, я себе сказала:

   –Пора.

   Мой путь лежал туда, куда уезжали автомобили. Там должен  быть город и там я узнаю, кто я и где мой дом. Мне очень кажется, что он там.

   Ранним утром, я выбралась из своего укрытия, отнесла лестницу обратно в сарай и  пролезла прежним путем мимо выгребной ямы сквозь дыру в заборе. Я была одета в хозяйкино  платье с кофтой нараспашку, на ногах  обнаруженные в дачном мусоре, пластмассовые  мужские  шлепанцы на несколько размеров больше моего.