Комната наполняется смехом. Настя и Вика хихикают, Аня закатывает глаза, но я чувствую, как внутри что-то рвётся.
– Хватит, – говорю я тихо, пытаясь остаться спокойной.
– Да ладно, Даш, мы просто шутим, – улыбается Настя, отмахиваясь. – Но ты уж будь осторожнее, мажоры такие… ну, ты понимаешь. Им быстро надоедают такие как мы.
Я ничего не отвечаю. Просто отворачиваюсь к умывальнику, чтобы они не видели, как сильно мне хочется убежать из этой комнаты. Они шутят. Просто шутят. Но почему каждое слово колет, как игла? Да, я не сплю с ним. И да, я вижу, как он иногда раздражается, когда я отстраняюсь. Но что мне делать? Я не готова. Я не могу. Я не хочу быть для него просто ещё одной девчонкой. Я хочу, чтобы всё было по-другому. Чтобы это было настоящее. Но их слова всё равно застревают в голове. "Целка." "Мхом поросло." "Ты думаешь, он будет тебя ждать?"
А будет ли? И вдруг резкий голос Вики прерывает весь этот привычный шум.
– Эй, народ, гляньте! Какая тачка подъехала!
Она бросает всё, что держала в руках, и несётся к окну.
– Ну-ка, ну-ка, – подхватывает Настя, подлетая к соседке.
Я смотрю на них, лениво, без интереса. Но что-то в их голосах заставляет меня напрячься. Остальные девчонки в комнате тут же бросают свои дела и облепляют окно. Кто-то шёпотом спрашивает:
– Блин, это чья? Охрана какая-то?
– Да ну, это не к нам. Какая ещё охрана? – отвечает другая, но её голос звучит неуверенно.
– Да ладно! Смотри, они сюда идут! – Вика почти визжит, и её слова заставляют мой желудок скрутиться в тугой узел. Я откладываю телефон, медленно подхожу к окну. Девчонки стоят впритык, толкаясь и шепчась. Одна из них поворачивает голову и, увидев меня, зло хмыкает:
– Дашка, иди посмотри. Может, это за тобой?
Я не отвечаю. Просто заглядываю через плечо Насти и… замираю.
Внедорожник. Чёрный. Огромный. Выглядит как нечто из другого мира – идеально чистый, блестящий, такой, что кажется, стоит целое состояние. Он стоит прямо под окнами нашего общежития, выделяясь на фоне потрёпанного асфальта и облезлых стен, как король среди нищих.
Дверь открывается, и я вижу его.
Артём Северов.
Мужчина выходит из машины. Высокий. Широкоплечий. Каждый его шаг будто отмерен линейкой. Его костюм сидит так, словно его шили на бога, а не на человека. Его взгляд… Чёрт. Я сразу узнаю этот взгляд. Он скользит по зданию, задерживаясь на окнах. И на мгновение мне кажется, что он смотрит прямо на меня. Моё сердце падает куда-то вниз, как камень в воду. Я сглатываю. Во рту пересохло, а по телу проходит дрожь. Ладони становятся липкими, а в груди начинается странное, болезненное чувство.
"Что он здесь делает?"
– Это… это к тебе, что ли? Это ж отец твоего Егора?! – спрашивает Настя, и её голос звучит так, будто она сама себе не верит.
– Ты шутишь, – отвечает кто-то из девчонок. – С какого перепуга мэр города будет приезжать в нашу дыру?
– Да ты глянь! Он же сюда идёт!
И в этот момент я замечаю, что Артём действительно направляется к входу. Его движения уверенные, спокойные. За ним идут двое охранников в строгих костюмах, но я не вижу их. Я вижу только его. И мне кажется, что я сейчас потеряю сознание. Девчонки молчат. Они смотрят на меня, потом снова в окно, потом опять на меня. Кто-то шёпотом бросает:
– Это точно к тебе.
Я чувствую, как моё лицо заливается краской, а потом резко бледнеет. Меня начинает трясти.
"Почему он здесь? Чего он хочет? Господи, что мне делать?"
