Кровь.
Она быстро растекается по полу, будто черное пятно. Будто кошмар, который наполняет всего меня. Я смотрю на неё. На её лицо. Её глаза ещё открыты. Но она не двигается. Моё сердце останавливается. На долю секунды я перестаю дышать. Всё вокруг замирает.
"Нет."
Только это слово в голове. Громкое. Оглушительное. Нет.
Она… Мать твою. Нет. Нет…Оля…маленькая моя…нет!
Он поворачивает пистолет на меня. Я поднимаю глаза.
Он всё ещё стоит в дверях. Вадим. Её муж. Человек, который только что убил её.
Он смотрит на меня. Его рука с пистолетом медленно поднимается. Он направляет ствол мне в грудь.
И вот тут меня накрывает. Я бросаюсь на него. Рывок. Наши тела сталкиваются. Мы падаем на пол, грохочет стул, летит какой-то чёртов стол.
Мои руки вцепляются в него. Я сжимаю его за горло, давлю, толкаю. Его руки хватают меня, он пытается ударить, но я сильнее.
Пистолет. Бью его так, что он отпускает оружие, и оно отлетает куда-то в сторону.
– Ты что, блядь, сделал?! – мой голос срывается на крик. Я уже не понимаю, что говорю. Я кричу, как бешеный. – Ты что наделал, сука?!
Я снова хватаю его за горло. Сжимаю. Его лицо становится красным, он начинает хрипеть.
"Убей его," – шепчет что-то внутри меня.
Я давлю сильнее. Вижу его глаза, которые уже закатываются.
Но это не помогает. Это не убирает картинку её тела на полу. Её крови. Её глаз, которые закрылись и больше могут не открыться.
Мои руки сжимаются всё сильнее. Врывается полиция. Меня оттаскивают от него.
И я отпускаю. Резко. Как будто меня обожгло.
Вадим падает на пол. Начинает хватать ртом воздух. Его грудь поднимается, он задыхается. Но мне плевать.
Я поднимаюсь. Тяжело дышу. Смотрю на него сверху вниз.
– Ты мразь, – выдыхаю я. Голос ломается, звучит хрипло. – Ты ублюдок. Ты…сука….я тебя найду!
Он что-то пытается сказать. Но я уже не слушаю.
Я поворачиваюсь к Оле. Её тело всё ещё лежит на полу. Оно кажется таким маленьким. Хрупким. Безжизненным.
Я падаю на колени рядом с ней. Протягиваю руку. Её лицо холодное. Глаза открыты, но ничего не видят. Внутри пусто. Я не кричу. Не плачу.
Просто сижу, смотрю на неё и думаю: "Какого хера? Какого, блядь, хера я не остановил это раньше?"
И в голове только одно: я должен был её защитить.
Но я не смог. И за это я никогда себе не прощу.
Её тело на носилках.
Блядь.
Кровь продолжает стекать с её раны, но её уже некому вытирать. Я стою, как каменный, руки сжаты в кулаки, зубы скрипят так, что от этого глухого звука хочется взорваться. Два санитара торопливо выносят её из квартиры, и я вижу её лицо. Бледное. Ненормально бледное. Закрытые глаза.
Но она дышит.
Чёрт, она ещё дышит!
– Быстрее! – ору я, и мой голос звучит, как у чужого человека.
Я бегу за ними, как загнанный зверь. Смотрю на неё, на её тело, обмотанное в белую простыню. Вижу, как кровь всё равно просачивается через этот грёбаный белый цвет. Она ещё жива. Она должна быть жива!
Я хватаюсь за дверь скорой, вскакиваю внутрь, потому что не могу отпустить её. Сажусь рядом, смотрю на её лицо. Каждую секунду, будто пытаюсь выпросить её жизнь у этого сраного мира.
– Ты выживешь, – шепчу я. Голос рвётся. Внутри всё рвётся. – Ты выживешь, Оля. Слышишь меня? Ты должна.
Она не отвечает. Она даже не двигается. Кто-то что-то кричит. Это, наверное, врач, сидящий рядом с её телом. Какие-то слова, команды, звук аппарата, который пищит в ритм её дыхания.
Но я ничего не слышу. Слышу только своё сердце. Глухой стук, который отдаётся в ушах. Оно бьётся так быстро, что кажется, будто я сейчас сдохну, если она перестанет дышать.
