— Жалко, — тяжело выдыхает она. — Баба!
— А что бабушка делает? — спрашиваю, слегка оглушенная ее воплем.
— В огороде копается, — бодро рапортует Настя.
— А ты что делаешь?
— Мультики смотрю. Мам, я подружек нашла! Хочу с ними гулять, а баба не пускает. Говорит, они меня плохому научат.
— Правильно, бабушку надо слушать, — не могу сдержать тихий смех. — Ладно, я с бабушкой попозже свяжусь. Передай ей, что у меня все нормально.
— Хорошо, мам. А когда ты приедешь?
Закусываю губу. В конце концов, я же не в концлагере. Предупрежу Эльвиру и съезжу в Рассветное, проведаю дочку. Тем более, что Виктор (или Владимир?) мне обещал выделить сопровождение.
Конечно, не очень хочется лишний раз подходить к этим братьям. Но другого варианта не вижу. Они не могут запретить мне видеться с родными, в контракте такого пункта нет.
***
Сказать проще, чем сделать. Потому что хозяев я почти не вижу. Поймать Виктора мне удается только вечером на следующий день.
— Обратись к Владимиру, — говорит он, даже не дослушав меня. — Мне некогда с этим возиться.
Говорить с Владимиром не хочется. Пытаюсь найти Элю, но она занята подготовкой к благотворительному вечеру и тоже отмахивается от меня.
Я уже думаю, что стоит поехать самой, на автобусе. Тут не так уж и далеко. Да, зима, да, холодно, да, от остановки идти через все село. Авось не замерзну.
После того семейного ужина мы больше не садимся вместе за стол. Эля спит до обеда, мужчины уезжают в офис на восемь часов, а мне завтрак приносят в комнату. Обедаю я одна — в это время дома никого из хозяев нет. А вот ужинают Виктор и Эля вместе. Это у них традиция. Иногда к ним присоединяется Владимир, но меня больше не приглашают.
Прислуга ест на кухне. Я первые дни ела у себя в комнате, а потом тоже пришла на кухню. Не вижу смысла горничным таскать мне тарелки, я же не инвалид.
Зато я нашла место, где ловит мобильная связь. Для этого нужно пройти на запад через весь парк, до забора, а там забраться на лестницу, прислоненную к этому забору, и вытянуть руку вверх.
Я случайно нашла это место. Думаю, лестницу оставил здесь садовник. Она старая, деревянная, потемневшая от времени и дождей, но еще достаточно крепкая, чтобы выдержать мой вес.
Теперь я частенько “гуляю” в парке, а на самом деле сижу на этой лестнице с телефоном и строчу посты в свой блог. Хозяевам нет до меня никакого дела, весь интерес ограничивается сводками о моем самочувствии. Но я только рада. У меня появилось время, а теперь еще есть интернет.
Я даже смогла поговорить по видеосвязи с мамой и дочкой, а потом с Викой связаться и рассказать, что у меня все хорошо.
Подруга поохала и предложила встретиться кафе, пообщаться. Я согласилась. Как раз выписала Илье через интернет недорогой смартфон. Через два дня нужно забрать его в магазине.
— Значит, на три? — кивает Вика, оттаскивая от экрана непоседливого сына.
— На три, — улыбаюсь.
Слышу чьи-то шаги. Быстро выключаю телефон, прячу в карман и слезаю с лестницы. Не хочу, чтобы это место кто-то нашел.
Сюда точно кто-то идет.
Прячусь за пышным кустом можжевельника.
К моему удивлению из-за деревьев выходит Эльвира. Она озабоченно хмурится, в руках — дорогой смартфон.
Я замираю. Что она здесь забыла? Ищет меня?
Но Эля делает то, чего я от нее точно не ожидала. Забирается на мою лестницу! Ловит сеть и звонит кому-то.
Зачем?! У нее же дома есть связь! Зачем такие сложности?
