— Исключено, – говорю резче, чем следовало бы, потому что в последнее время все только и делают, что пытаются повесить на меня этого ребенка. – Судя по рассказу Иры, после новости о беременности отец ребенка просто сбежал. Я уже говорил тебе это.
— Мы должны помочь ей.
— Я и так достаточно помог. Я бы даже сказал — предостаточно, судя по тому, что моя квартира послужила ей домом на пять месяцев.
— Максим. — Вика смотрит на меня осуждающе, словно я лично утопил ее котёнка.
— Нет, даже не проси. Я найду ее родственников либо этого горе-отца, но забирать ребёнка мы не будем. А вдруг она это... умрет? — севшим голосом спрашиваю я, потому что такая вероятность и в самом деле существует. Глаза Вики расширяются от моего предположения. — Тогда мне придётся воспитывать этого ребёнка. Не отправлю же я его в детский дом собственными руками?
— Ладно, дай мне контакты врача, я сама поговорю с ними. И... попробуй разыскать ее родителей, малыша не будут вечность держать в роддоме. Ох, как представлю его там одного, бедненького, плакать хочется. Я ведь даже снимок УЗИ видела, Ира все никак с именем не могла определиться, одежку ему вместе выбирали. Я должна хотя бы навестить его и убедиться, что с ним все в порядке.
— Все с ним хорошо, я видел его сегодня. Красный и сморщенный, правда, но не плакал, крепко спал.
Вика уходит только после моих заверений, что прямо с завтрашнего дня я начну искать родственников Иры. Я закрываю за ней дверь и понимаю, что ввязался в новую авантюру. Ощущение, словно очень скоро я погрязну в этой странной истории так, что не смогу выпутаться. Но слова Евгении Александровны о том, что в случае чего пацана отправят в детский дом, не дают покоя. Потому что первые шесть лет я провёл в одном из них и прекрасно знаю, как это — расти без родителей, ни разу не почувствовать материнской ласки и любви. Никаких семейных праздников, собственной комнаты. Никаких личных вещей. Только мир, ограждённый высоким железным забором, за который нас выводили лишь несколько раз.
9. Глава 9
Максим
Разговор с Викой пробудил во мне давно забытые воспоминания. О тех далеких временах, когда мое самое заветное желание состояло в том, чтобы и меня выбрали. Я наблюдал за тем, как детей вокруг одного за другим забирают новые родители, уводят туда, где, как говорили воспитатели, намного лучше, и мне хотелось того же. Хотелось узнать, кто же это такие – мама и папа, о которых мечтает каждый ребенок в детском доме.
Я никогда не расспрашивал Раису и Сергея, почему они взяли меня и кто тот мальчик из альбома, который они так берегут. Для меня они в первый же день стали родителями, и я благодарен им за все, что они для меня сделали. А Лена, которая родилась на несколько лет позже моего усыновления, до сих пор понятия не имеет о том, что мы неродные.
Я вырос в любящей семье, получил хорошее воспитание и образование. Мне даже страшно представить, что было бы со мной, если бы я остался там. До совершеннолетия. А потом отправился бы самостоятельно во взрослую жизнь без гроша за душой и чьей-либо поддержки. Вряд ли достиг бы того, что имею сейчас.
Уснуть удалось лишь к утру, а проснулся как-то резко и неожиданно, словно от толчка. Проверил телефон, нехотя встал с кровати и прошелся по квартире. По пути в душ остановился у двери теперь уже детской. Не выдержал. Потянул за ручку и заглянул внутрь. Большой плюшевый медведь все еще смотрел на меня укоризненно, и я поморщился.
