Дурость полнейшая. Ведь мне придётся бросить обучение и вернуться к родителям в таком случае. Это всё от отчаяния, не более. Мама с папой не переживут такого. Они и так собирают деньги для меня по копеечке. Они не поймут моего душевного порыва, да я и не смогу так распорядиться не своими деньгами, обманув самых родных мне людей.
Проплакав три дня от собственного бессилия, я почти согласилась на встречу с Егором Васильевичем. Он, конечно, монстр, но других вариантов спасти несчастных животных просто не было, как и желающих чем-то помочь. Может, я себя накручиваю, и он реально хочет просто поговорить?
Надобность звонить Егору Васильевичу отпала сама собой. В тот день мы с Машей задержались на факультативе допоздна. Все мои мысли были о Романове, поэтому я никак не могла сосредоточиться на лабораторной. С горем пополам мы с подругой всё же доделали задание. Уже стемнело, когда мы вышли из академии.
– Папа! – заорала Маша, и я едва от страха не умерла.
На улице нас поджидал Егор Васильевич собственной персоной. Не нас, конечно. Он, наверное, приехал за дочерью?
– Привет, Машуня, как дела? – с улыбкой поздоровался мужчина. – Здравствуй, Евгения! – произнёс более официальным тоном.
– Здравствуйте, Егор Васильевич, – дрогнувшим голосом промямлила я.
– Ты за мной? – спросила Маша. – Подвезём Женю?
– С удовольствием, солнышко! – с готовностью отозвался Романов.
Время было позднее, а у меня в сумке были деньги, которые завтра нужно было занести в кассу академии. Я сто раз говорила родителям, чтобы они переводили их мне на карту, чтобы не таскаться с наличкой, но им было так проще. Я выросла в такой глуши, что в нашей деревне даже банкомата не было. Чтобы положить наличку на карточку, нужно было ехать в районный центр, а возможность туда смотаться у родителей была не всегда, вот они и передавали мне деньги через односельчан, которые приезжали в город.
Район, в котором я снимала квартиру, был той ещё дырой, поэтому я согласилась на предложение Маши меня подвезти, не раздумывая. Мы же не наедине с Егором Васильевичем будем, так что не страшно. В присутствии других людей я его не боялась совершенно. Он же не совсем дурак, чтобы ко мне при дочери приставать? Вон как переживал, чтобы она о его наглом поведении не узнала, деньгами рот мне затыкал.
Мы с Машей сели на заднее сиденье, а Егор Васильевич вперёд. Маша что-то рассказывала отцу о том, почему мы припозднились, а я краем уха слушала её трескотню и украдкой рассматривала Романова. Даже сейчас, в присутствии других людей, я испытывала неприятное волнение, находясь рядом с ним.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
