Смотрю на Тавицкого, скрывшегося за тонированным стеклом. Во внедорожнике все еще четко различим его силуэт. Вижу, как Григорий Викторович постукивает по рулю пальцами. Эх, зная Крис и зная его, я думаю по пути сюда в машине произошла вселенская битва. Армагеддон, не иначе.
- Да брось ты, я еду, - облизываю губы, а сердце начинает биться о грудную клетку.
Подруга приподнимает голову и радостно сверкает глазами.
- Правда? Фух! А я уж подумала, каникулы коту под хвост...
- Угу.
“Блин, что ты делаешь, Ева?!” - трезвонит в голове, как сигнализация.
- Значит, - ударяю своим кулачком по вытянутой руке Кристины - наш старый дружеский жест. - Как следует достанем его.
Да, да, я на этом хмыре отыграюсь. За других женщин. За осмотр. За карьеру. Словом, за все.
- Слышь, мне очень нравится твоя идея, - бормочет подруга, пока мы идём к машине. - Знаешь, что папашку выводит из себя больше всего? Мои парни и тема девственности. Он прям бешеный становится.
Хмыкаю в кулачок.
- Будем обсуждать члены, - вдруг выдает Крис, протягивая руку к двери. - Не сдрейфишь?
Я в замешательстве. Но потом…
Смотрю на Тавицкого, затем на подругу. Снова на него. В груди опять волнение, а внизу живота всё крутит, как будто на узлы завязывается.
Ну, Ева, если ты согласилась на эту поездку, то обсуждение членов - не самое страшное, что тебя ждет.
Киваю, стараясь не краснеть.
И мы дружно падаем в салон. Тавицкий газует так, что меня сразу же вжимает в сидение. Касаюсь колена подруги своим. Она хитро улыбается и у меня наконец возникает чувство, что все остатки нашей ссоры позади.
- Короче, давай я расскажу тебе про то, какой у Синицкого прибор, - начинает Крис.
Я прикрываю губы ладошкой и вдруг замечаю взгляд Тавицкого, устремленный прямо на меня. Отец подруги смотрит в зеркало заднего вида. Предупредительно и совсем недобро.
И тогда я решаюсь.
- Такой? - показываю руками.
Крис отрицательно машет головой.
- Больше!
Оказывается, это не так уж и страшно - обсуждать то, от упоминания чего я краснела еще пару месяцев назад. Особенно когда я вижу, как это злит Григория Викторовича.
Тавицкий все яростнее жмет на газ и мне почему-то нравится то, с каким остервенением он обгоняет попутные машины. Мне приятно представлять себе то, как сидение под ним горит, как самый большой и горячий котёл в аду.
Он не перестаёт гневно стрелять взглядом в зеркало заднего вида. Но вовсе не на Крис.
Чувствую, что начинаю ждать вот этих взглядов.
Да, а ты что думал, Тавицкий?! Что я маленькая испуганная мышка? Невинная, как там говорят, овца?!
Крис явно веселится. Она выбирает все более и более пошлые темы, а я удивляюсь тому, что мне есть, чем их поддержать.
Летим по шоссе чуть более быстро, чем следовало бы.
Но Тавицкому, кажется, плевать на камеры и вообще на что бы то ни было кроме уровня бензина. Он держится ну очень стойко и меня почему-то это раззадоривает.
Хочу чтобы он узнал максимум, на который я способна. Хочу чтобы понял, что он ошибся. Я настоящая женщина и он упустил свой шанс!
Пусть ему станет обидно.
Пожалеешь. Ох, как ты у меня пожалеешь!
Я понимаю, что намеренно кусаю губы. Хочу выглядеть в зеркале заднего вида еще более соблазнительной. Развратной.
Пусть уже почувствует себя как я.
На первой же остановке, Крис затаривается пивом. И, хохоча, протягивает мне одну из бутылок.
- Чего? - удивляюсь я.
- Папаша сам напросился на поездку, - подмигивает, падая на сиденье. - Значит, он - наш водила.
