Теперь я готова была оборвать контракт. Хотела сбежать прочь! От жуткого типа по имени Роб Ричардсон. От «мужа», который вчера чуть не перешел грань. От мира больших денег и больших обязательств.
— Нет, Женя, — из-за спины Роба появился мой босс-муж. Он держал в руках стакан с темным содержимым и жадно делал большие глотки. Вряд ли это был яблочный сок. И наплевать, что завтрак в воскресенье только через полчаса. — Мы летим.
Островский был чернее тучи. Серьезный, злой и какой-то потерянный.
— Но… — мне от отчаянья хотелось бежать. Бежать без оглядки! Сломя голову! И, главное, не оглядываясь…
— Никаких «но»! — чересчур грубо перебил меня Островский. По черным глазам я четко прочитала: сейчас не спорь, не время. Иначе будет хуже. — Яхта на Сейшелах ждет.
Ричардсон довольно усмехнулся. Понравилось старику, как со мной огрызается «муж». Он явно одобрял, когда женщин ставили на место. Сексист хренов!
— Соглашайтесь, Женечка, — Роб подошел ко мне вплотную и замер. Усмехаясь, как черт. Изучая с немым вопросом: боишься? А потом внезапно поцеловал мне руку. Так холодно, будто покойник. — Вам понравится. Солнце, теплая водичка и новый купальник… Что еще женщинам надо?
Со мной говорили, как с умственно отсталой. Ну, и ладно… Плевать, что думает обо мне этот хрыч, лишь бы дочку не трогал…
А он хотел! Руку протянул, собирался повернуть к себе детское личико. Я не сдержалась и отшатнулась назад, сгладив ситуацию улыбкой и ласковым тоном:
— Мы будем. Спасибо за приглашение!
Хмыкнув, Роб спокойно развернулся и молча ушел. Только лишь когда дверь за ним захлопнулась, я смогла выдохнуть. А Островский развернулся, чтобы снова запереться в своем неприступном кабинете.
— И, — я бросилась за ним следом, — это все? Никаких объяснений?!
— Ах, да, прости... — нервно растерев пульсирующую вену на виске, он торопливо выдохнул. — То, что произошло вчера — недопустимо и непрофессионально. Больше не повторится, будь уверена.
Это радовало. Но на повестке дня стояла другая, более животрепещущая новость:
— Зачем нам ехать на Сейшелы, Леша? Я не хочу. Давай не…
— Женя! — меня снова одернули холодно и непоколебимо. Напоминая, что я тут никто. Нанятая рабочая. Надо помнить свое место. — Если бы мы могли не ехать, не ехали бы…
— А почему мы обязаны, расскажешь? — с мольбой в голосе прошептала я.
Аня протянула к Островскому свою маленькую крохотную ладошку. Мужчина посмотрел на это сочувственно и измотанно. Отхлебнул из стакана и, морщась, захлопнул перед носом дверь. Перед этим буркнув:
— Сегодня я не завтракаю.
****
Когда Роб говорил о яхте, я представляла себе маленькую современную лодку. Но нас ждал настоящий «Титаник»! Огромная белая махина. Внутри, помимо множества разнообразных дорогих кают, отсек для водных скутеров, моторной лодки и даже водных лыж.
Ранним утром, на рассвете, Роб с Лешей куда-то уплыли. Я узнала об этом по записке на подушке. Теперь, рядом с Ричардсоном, мы обязаны были спать в одной комнате.
— Смотри, Анечка! — присев на край пирса, специально спущенного к воде, я надела на доченьку спасательный жилет (так спокойнее) и провела ладонью по теплой водичке. — Это индийский океан, представляешь? Какая красота!
Дочь любила тепло, ей было весело и хорошо. Она хохотала, и я позволила себе расслабиться.
Вдруг позади послышался щелчок. Резко обернувшись, я увидела Ксению в черном сплошном купальнике и шляпе с широким бортами, из которой ниспадали идеальные белые кудри. Ее глаза были закрыты широкими очками, на ногах шпильки. Даже в такой испепеляющий день она предпочитала быть при полном макияже.
