— Увы. Это приватная яхта. Не хочу создавать на себя компромат, — старик пожал плечами. Кажется, даже не врал. Потому что задумчивость его никак не покидала. Ему явно было интересно: что произошло на самом деле.
«Компромат»… Словно больно резануло по ушам. Будто старик собрался тут людей топить и не хотел свидетелей.
— О, знаю! — в отчаянье я подбежала к Ксении и вырвала из ее рук фотоаппарат. — Перед тем, как все произошло, Ксения сделала пару снимков меня с дочкой. Сейчас покажу…
В нетерпении Островский вырвал фотоаппарат из рук девушки. Все вокруг сбежались, чтобы посмотреть… Но в галереи ничего, кроме полуголых фото Ксении найдено не было.
— Посмотри в папке «удаленных»! — настаивала я, пока моя лучшая подруга смотрела на меня настороженно. Даже с сочувствием. Как смотрят на душевно больных!
— Ничего, Женя. Ничего. Понимаешь? — «муж» посмотрел на меня расстроенно. Будто сам хотел мне поверить, но не видел ни единой причины. От шока и отчаянья по щекам моим потекли слезы. Леша стер их ладонями и прошептал: — Дорогая, это ничего. Бывает, молодые мамы перетруждаются, и наступает тяжелый период…
Фыркнув, я с раздражением выпуталась из объятий:
— Да что ты вообще об этом знаешь? О детях! — меня затрясло, как в лихорадке. Мы в чужой стране, плаваем на яхте в огромном океане, а никто на гребанном судне не верит мне. Все считают чокнутой. — Ты обещал мне безопасность, Леша. Обещал.
Голос лже-мужа охрип, а в глазах затаилось отчаянье:
— Так я и соблюдаю договоренности…
— Нет, лжец! Нет и еще раз нет! — обведя пальцем комнату, я нервно рассмеялась. — Ты защищаешь всех, но… Не меня. Не Аню.
— Женя, послушай… — шаг вперед и моя рука ударяется по его щеке с грохотом.
Снежка отвернулась, спрятала лицо Ани. Бес прижал к себе подругу, хмурясь. В глазах Ксении проскользнули злость и раздражение. Только Роб Ричардсон заинтересованно хмыкнул и едва заметно улыбнулся. Его происходящее веселило.
— Все договоренности аннулированы. Сегодня же хочу отправиться домой и больше никогда тебя не видеть, — гордо вздернув подбородок, я сглотнула ком в горле и больше не намерена была отступать.
— Еще две недели в океане и поедем домой вместе, — вытянув руки перед собой, Островский все пытался меня успокоить. Но все его методы лишь сильнее меня раздражали!
— Нет, — я сверлила его взглядом, — сейчас. Немедленно.
— Это невозможно, — Островский все приближался. — Пойми же…
Сцепив зубы, я уже была в шаге от взрыва:
— Мне плевать на твои «невозможно». Я хочу домой. В безопасность. Подальше от психопатки, способной сбросить младенца за борт!
Ксения усмехнулась и привычно закатила глаза. Мол, кто тут из нас еще и психопатка?
— Нет, Женя, — лже-муж решил сменить тактику. Перешел на жесткий тон. Тот самый, какой приберегают для провинившихся подростков. — Сейчас мы пойдем в нашу комнату и поговорим наедине.
Роб понимающе захохотал. По его лицу сразу все стало ясно. Он по-своему понял, как именно «муж» станет затыкать мне рот.
Вот тут я не сдержалась. На кону стояла не только моя жизнь, но и маленького невинного ребенка. Бочка эмоций, что копились внутри, разорвалась. Из губ само по себе вырвалось… Я повернулась к старику и быстро выдохнула:
— Роб, мне очень жаль. Алексей — вообще не мой муж. И не отец ребенка. Пожалуйста, верните меня на берег. Я хочу обратно в свою спокойную жизнь, где малышке ничего не угрожает.
