Пытаясь подавить волнение, буквально парализовавшее его тело, Актер снова всмотрелся в темноту.
Но она была непроглядной.
– Здесь кто-нибудь есть? – Актер произнёс эту фразу почти шепотом, но она, многократно усиленная, раздалась из динамиков, которых хватило бы, чтобы озвучить стадион. И тут же темное бесконечное пространство снова взорвалось овациями: сотни, тысячи невидимых людей хлопали в ладоши и смеялись.
В кабинете Фауста был камин, музыкальные инструменты – гитара, губная гармошка, флейта и даже виолончель.
Фауст взял гармошку и изобразил звук паровозного гудка. Улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям, отложил гармошку и, осторожно взял виолончель. Проверил строй (он был безупречен), откашлялся и взял несколько нот из какой-то простой пьесы, видимо знакомой с детства. Не в силах сдержать эмоций, Фауст отставил виолончель и расхохотался.
Он провёл ладонью по корешкам хорошо составленной систематизированной библиотеки, состоящей из книг в изящных благородных переплётах. Здесь же его ждали мольберт и материалы для рисования: холсты, бумага, уголь, краски; проигрыватель с коллекцией пластинок.
Рассматривая всё это, Фаусту только и оставалось как снова и снова смеяться, и повторять:
– Ну и ну… Ну и ну…
На стене висели картины и фотографии. Одна из них, на которой был изображён пожилой мужчина с лучистыми морщинками возле глаз, заставила Фауста остановиться. Он снял фотографию со стены, вгляделся в неё и провёл рукой по стеклу. В этот момент его мысли были далеко – где-то там, где ему было хорошо.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
