Отель одиноких сердец - страница 19

Номера, которые они демонстрировали этой аудитории, носили более прозаический характер, чем представления, разыгрываемые ими в гостиных сливок общества. Они оба прекрасно имитировали рыдания. Они плакали навзрыд так усердно, что это скоро становилось смешным. Все дети начинали смеяться. Роза подносила к лицу платок, чтобы утереть слезы. Потом она протягивала его перед собой и выжимала, прислушиваясь к звукам падающих на пол капель.

Как-то днем в общей комнате Роза и Пьеро поставили рядом свои стулья. Они стали на них покачиваться, приподниматься и опускаться, как будто ехали на поезде. Представление было очень простенькое, но поездку они изображали так замечательно, что дети уставали смеяться. Они удивлялись тому, что такая простая игра могла быть такой веселой. Так Роза с Пьеро путешествовали, мерно покачиваясь под стук колес по рельсам в своем маленьком поезде, где-то около часа.

Роза представляла себе, что за окном вагона раскинулись места, о которых она читала в книгах. Девочка вообразила, что находится в Париже. Ей вспомнилась картинка города, которую она видела в детской книжке. Герой повествования – гусь с чемоданом в руке – говорил, что это самый прекрасный город в мире. Она проезжала мимо толпившихся людей, все они были в беретах и рубашках в полоску, под мышками несли багеты, губами сжимали сигареты.

Пьеро не задумывался над тем, что происходит за окнами поезда. Он сосредоточился на чемоданах, стоявших на полках над головами пассажиров, и на проводниках, разносивших небольшие подносы с бутербродами. Он представлял себе, что они с Розой были богаты и могли себе позволить съесть по бутербродику.

Но тут вошла монахиня и заявила, что поколотит их двоих, если они немедленно не прекратят свое безобразие. «Кем мне надо было бы стать в жизни, чтобы ездить на таком поезде и смотреть на все эти удивительные вещи?» – спрашивала себя Роза, отправляясь в постель.

В это время Пьеро больше, чем раньше, стали беспокоить отношения с сестрой Элоизой. Сильнее всего, наверное, он переживал из-за невозможности перестать думать об их сексуальных действиях. Он постоянно вспоминал, что они делали накануне ночью. Образы, возникавшие в памяти, представляли собой такую смесь стыда и наслаждения, что пенис его становился твердым. Пьеро теперь постоянно думал о всяких непристойностях. Его пугали собственные мысли. Они просто сводили его с ума. Они были как погрязшие в оргиях люди у подножия горы Синай.

Он представлял себе, что все девочки выстроились в ряд и стоят на коленях, как будто ждут причастия, – но ждут они того, чтобы ублажить его ртом. Он ужаснулся, когда осознал свое желание. У него мелькнула мысль, что сестра Элоиза, видимо, сумела разглядеть в нем эту его особенность и потому отвела его тогда в ванную.

Он пытался отогнать от себя непристойные мысли о Розе. Пьеро проводил с ней так много времени, что ему казалось, она тоже видит в нем это. Но о ней он думал все больше и больше. Роза вряд ли имела отношение к фантазиям, доводившим его до оргазма. Он представлял себе, как она покусывает локон волос. Перед ним вставала картина того, как она уронила книжку и наклонилась ее поднять. А однажды фантазия преподнесла ему видение, в котором кончиком пальца она написала в воздухе слово член.

По всей видимости, чувствуя, что Роза играет все большую роль в его внутреннем мире, Элоиза желала получать от Пьеро все больше и больше. Ей перехотелось быть девственницей. Она мечтала о близости с Пьеро. После этого, как ей казалось, они станут мужем и женой. Тогда у них будет то, чего не было у него с Розой. Тогда она станет его первой любовью, и он никогда не сможет ее бросить. Все будет так, как и заведено в мире. Проблема состояла не в том, что Элоиза не могла отличить хорошее от плохого, скорее всего, у нее не было с этим трудностей. Самые опасные в мире люди – это те, кто верит в добро и зло, но то, что они принимают за «добро» и «зло», абсолютно безрассудно. Они по сути своей плохие, но сами убеждены в том, что они хорошие. Эта идея составляет движущую силу зла.