– …один разок для пользы агентства, – подхватил Саймон.
Мюра налил себе вина.
– Она заказала рекламную кампанию на весь следующий год. Мы выпили, чтобы отметить это событие, ну а потом… – Он пожал плечами.
– Не утомляй подробностями. Что будешь есть?
Изучая меню, они нечаянно подслушали разговор за столиком американцев.
– …и знаете, что в конце концов оказалось? Пупочная грыжа.
– Мне жареного цыпленка. Он выходит из больницы и возбуждает дело о преступной небрежности.
Саймон усмехнулся:
– По-моему, лучше слушать о твоих похождениях, нежели такое.
Он кивнул официанту, и они сделали заказ.
– Надолго в Париж? – спросил Мюра. – В субботу вечеринка. Гарантирую хорошеньких девушек. Никого из нашего бизнеса. Стоит побывать, – подмигнул он и попробовал на слух недавно услышанное выражение: – Маленько освежиться.
– Довольно заманчиво, – сказал Саймон. – Но не могу. Завтра утром дальше – еду на машине на несколько дней в Сен-Тропе.
Появился официант с шипящими в остром чесночном соусе жаренными в ракушках гребешками, паштетом из гусиной печенки, перед которым Саймон не мог устоять, и горкой тостов, нарезанных из вкусных французских батонов. На краю стола благоухала покрытая пылью бутылка бургундского. Саймон снял пиджак и огляделся. Все столики заняты, в зале привычный шум. Не умолкал смех – сюда приходили повеселиться. На диету наложен запрет, порции чудовищные. В «L’Ami Louis» приходили не затем, чтобы тихо посидеть за парой листиков салата.
– Сен-Тропе? – Мюра скорчил презрительную гримасу. – С ним кончено. Все побережье ни на что не годится, если только ты не собираешься играть в гольф в компании толстозадых парижан. Теперь все в руках «BCBG» – «Bon Chic Bon Genre»[7], и тебя оштрафуют, если не будешь в рубашке от Лакоста.
– Допустим, у тебя нет рубашки от Лакоста. Куда бы ты отправился?
Мюра последним кусочком тоста собрал соус с тарелки.
– Бывал когда-нибудь в Любероне? Это между Авиньоном и Экс-ан-Провансом. Тоже становится модным, особенно в августе, но там действительно отличные места – старые деревушки, горы, безлюдье, фантастическая игра света. В июне я провел там неделю с Натали. Было очень романтично, пока не приехал муж.
Официант убрал со стола. Саймон никогда не был в Любероне. Как и сотни тысяч других, он отправлялся прямо на Лазурный Берег, жарился там на пляже и возвращался домой. Удаленная от автострад часть Прованса оставалась неизведанной территорией, пролетающими мимо названиями на дорожных указателях.
– Как туда ехать?
– В Кавайоне свернешь с автострады в сторону Апта. Пустяки, двадцать минут езды. Расскажу, где мы останавливались с Натали, – уютное местечко, beaucoup de charme, отдельная терраса, где вы сможете загорать нагишом…
– Филипп, я еду один.
– Ну и что? Загорай нагишом один. А может быть, повезет. – Мюра наклонился к нему. – Однажды утром входит горничная убрать постель – смуглая провансальская красавица лет семнадцати, как налитое яблочко, с огромными карими глазами – и видит английского господина. Он на террасе tout nu, совершенно голый. Ей не устоять. Voilà! Лапки кверху.
Рассказ Мюра о спокойном, безмятежном отдыхе прервало появление заказанного на двоих огромного жареного фазана, обложенного тонкими хрустящими ломтиками pommes frites[8]. За американским столиком послышался испуганный голос – это подали курицу, заказанную одной из дам.
