К Натусе поехать нет никакой возможности – она не примет, а если вдруг примет, еще хуже!.. Тогда на ней придется жениться, значит, разводиться со старой женой, а как же ребенок?! Он, Коля Саньков, живет ради ребенка, это всем известно!
И… лень.
Новая жена, новые хлопоты. Новые родственники, новые бигуди в раковине, новые чашки на кухне, да и сама кухня, выходит, новая! А где ее взять?! Придется снимать углы.
Коля Саньков, который в родном отеле руководил «лагидж-боями», то есть специальными людьми, что таскают чемоданы приезжающих и отъезжающих, а заодно и грузчиками, не хотел никаких таких проблем. Они его пугали.
– Ты чего сидишь, мужик? – вдруг спросил кто-то рядом. – Да еще с портфелем! – «Портфель» было произнесено с ударением на первый слог. – Ночевать, что ль, негде? Приезжий? Или жинка выгнала?
Коля осторожно повернул голову и посмотрел. Рядом с ним на лавочку пристроился обыкновенный мужичонка в полосатой майке и зеркальных очках. Мужичонка крутил на пальце ключи от машины. Ключи вдруг сорвались, бухнулись в пыль рядом с его сумкой.
– А, чтобы тебя!.. – пробормотал мужичонка, поднял ключи и вытер руку о джинсы.
– Бабы, они такие, – продолжал он как ни в чем не бывало, и опять стал крутить ключи. – Они порождение сатаны, сказано в Писании!
Коля подпер рукой голову, в которой вертелись жернова, били отбойные молотки и несколько подъемных кранов все время роняли бетонные плиты, и ничего не ответил за неимением сил.
– Может, выпьешь со мной? – вдруг с надеждой поинтересовался мужик. – А то ведь у меня дома тоже змея подколодная затаилась, идти неохота, а выпить не с кем!
Коля Саньков отнял пальцы от воспаленных глаз и покосился на мужичонку. Даже это движение доставило ему невыразимые муки.
– Давай, мужик! – подбодрил тот. – Я же вижу, маятно тебе! Пойдем, полечимся! У меня и машина тут рядышком, а на проспекте пивняк зашибенный, бар «У Муслима» называется, знаешь?
Коля пожал плечами. Ему было все равно, лишь бы «полечиться», а мужичонка предлагал простой и действенный способ.
– Ну давай, давай, а там, может, придумается чего! Может, у меня переночуешь, а жинка одумается! Много ли им, бабам, надо! Волос долгий, ум короткий, она к утру и не вспомнит, из-за чего на тебя вызверилась! Ух, сатанинское отродье!..
– У меня деньги есть, – прохрипел Коля, судорожно пытаясь вспомнить, есть или нет, – я тебе заплачу!
Мужичонка махнул рукой:
– Да я и сам нынче при деньгах! Нам получку выдали, на службе-то! Только зачем я всю получку той змее подколодной понесу, что у меня в дому угнездилась! Сейчас мы ее с тобой на двоих-то!.. Хоть чего-нибудь себе, уж того, что я выпью, она у меня не отнимет!
И он хрипло засмеялся над такой своей шуткой.
– Вставай, вставай, пошли!..
Коля Саньков встал, покачнулся, постоял, вздыхая, и двинулся следом за мужичонкой, который уже проворно тащил к «жигуленку» его сумку.
– Макс! Ма-акс!
– М-м?
– Макс, вставай, хорош спать! На выезд!
– М-м?..
– На выезд, кому говорю! Серега уже под парами стоит, и кочегары на месте! Да вставай ты!
Максим Вавилов во сне увидел паровоз и машиниста, выглядывающего из окошка. Машинистом была огромная щука в фуражке. Паровоз сильно трясло на стрелках. «Елки-палки!» – подумал он во сне про щуку-машиниста, которая не сбавляла скорости.
– Макс, па-адъем! Па-адъем! Казарма!!! Тревога!!
Он сел на кушетке, не в силах расстаться со своей щукой в фуражке, которая выглядывала из паровозного оконца и щерила зубастую пасть – улыбалась.
