Так и решили. Агапа вопрос в долгий ящик откладывать не привыкла. По сусекам поскребла и набрала комиссию из десяти человек, если с нами тремя считать. Пятерых из города «выписала», даже представителя от исполнительной власти заполучила – женщину молодую, со вкусом и с опытом, так как та третьим браком жила.
Вася сначала заартачился и пред глаза комиссии являться не хотел. Но после индивидуальной беседы с Бабой Агапой (та его, наверное, из своей фирменной фляжечки попоила, всегда так с несговорчивыми парнями поступает) вышел Василий из дома на свет божий уже в полной выкладке.
Сначала было тихо (видимо, у местных дам шок случился от такого мужского великолепия), а через минуту загомонили все одновременно. Но Баба Агапа снова характер проявила и в норму всех привела. И началось деловое конструктивное обсуждение в рабочем ключе. И заключение вынесли – если найдётся такая (пусть городская и образованная), которая от такого парня откажется, то будет она просто-напросто дурища, и больше никто. А о дурище чего горевать, можно поумнее найти, хоть в городе, хоть в деревне – страна большая, а мир – ещё больше.
Вася после консилиума стал смотреть орлом, воодушевило его откровенное восхищение делегаток.
– Баба Агапа всегда в корень вопроса зрит, – не удержался Степаныч.
Мы даже с ним обнялись, так рады были за Василия.
С новым костюмом и нашими добрыми пожеланиями отправился Вася в Москву. Через три месяца мне длинное письмо прислал для моей хроники и честно, как он умеет, всё о своём сватовстве мне рассказал.
II
Приехал Василий в Москву полный оптимизма и надежд на своё с Машей счастье. Но сколько ни набирал дорогой сердцу номер – ответ был один: «… перезвоните позднее…»; SMS тоже улетали в пустоту. Вася опять начал впадать в меланхолию, только и ждал, чтобы занятия в институте начались, тогда он у Анны Степановны всё выведает. Проверено было не раз, что мама Аня (про себя он только так Анну Степановну называл) своих в беде не бросает и всё Васе разъяснит, что с её старшей дочерью происходит.
Маша две недели, со дня приезда Васи, была сама не своя: телефон отключила и в руки не брала, съехала на дачу к бабушке, объяснив родителям, что очень по ней соскучилась: «А когда ещё навестишь? Учёба начнётся, не до того будет».
Случилось же вот что. В обед, в день Васиного приезда, столкнулась Маша в магазине со своей подругой, та вся сияет и говорит: «Сейчас очень спешу, потом поболтаем; представляешь, Вася мне предложение сделал». И, махнув хвостом, так Маше показалось, из магазина выскочила и за углом скрылась. У Маши ноги ватными стали, голова сразу разболелась, слёзы в глазах навернулись – не ожидала она такой подлости от Василия; и не подумала, глупая, что в России Василиев миллион – ведь для неё-то Вася один-единственный. А со Светкой вот что получилось. Неделю назад пошли они вечером на прогулку. Маша без Васи скучала и находилась в меланхолически-мечтательном настроении, мыслями в облаках витала, а Светка всё про Васю говорила и говорила. Маша и не понимала, о ком подруга речь вела, только имя родное слышала, поддакивала и в грёзы всё больше уходила. Светка же про своего однокурсника рассказывала, в которого давно влюблена была, но он её не замечал. А три месяца назад на одной вечеринке она его своим сольным танцем покорила, и теперь у них отношения прогрессируют с надеждой на счастливый финал – со свадьбой и подружками невесты. Об этом и речь вела, только Маша ничего не слышала и фразу Светки о предложении руки и сердца приписала Василию Вороных, так как, повторюсь, других Василиев для неё в этом мире не было, разве что Василий Лановой, который в детстве сразил её своим капитаном Греем в «Алых парусах» Александра Грина.
