Колокола били по всему Парижу и по всей Франции. Франция была в трауре. Скончался от тяжелой легочной болезни наследный принц Франциск. Генрих был убит горем, он искренне любил брата. Он молча стоял у окна.
Она подошла к нему сзади.
– Генрих, вы не могли ему помочь.
– Мне очень жаль, что Франциска не стало. – Сказала она.
Он повернул к ней несчастное лицо, полное горя и утраты.
– Мне жаль, – повторила она обняв его.
Он положил свою голову ей на плечо и молчал, как когда то в детстве. Тогда, когда они встретились впервые, и он был ещё ребёнком. В тот день, когда их совсем детей, Генриха вместе с ещё здоровым братом, отправили в плен.
Она погладила его густые, чёрные волосы. Так они и стояли молча, не произнося не слова.
Как странны порой переплетения судьбы или самого рока. Много лет назад маленького принца, второго сына короля все попросту забыли даже поприветствовать, отправляя в плен, ведь он не должен был стать королём.
Но, кто из смертных может знать, что должно быть?
И чья неукротимая сила, и рука сверху, пишет и решает судьбы людей?
Неотвратимый рок или сама судьба!
А власть, которой обладают короли, лишь иллюзия!
Потому что есть только одна истинная власть, это его власть и воля!
И имя ему создатель или Бог!
Какую судьбу он уготовил каждому из нас?!
Какой поворот приведёт нас к гибели или к победе?!
Генрих не должен был стать наследником престола, но он им стал!
И всё изменилось.
Если раньше он мог бродить один и его не особенно замечали, не считая конечно дам, то наследник престола, интересовал теперь всех. Теперь он не мог быть не замеченным. Придворные буквально караулили его у каждого куста, пытаясь добиться расположения. Они хороводом ходили за ним по пятам. Он жаловался Диане, что они не оставляют его в покое не на минуту. Новое положение Генриха совсем не радовало, оно его тяготило, и столь обожаемая им свобода была утеряна безвозвратно. Его не радовало совершенно то, что он станет королем. Генрих всю жизнь готовил себя к военной карьере, а это означало походы и сражения, где всё решает лишь собственная смелость и доблесть. Теперь же он понимал, что всё перевернулось и он никогда не сделает военной карьеры, так как он будущий король Франции, и это его печалило.
Он всё ещё был раздражён.
– Лживые льстецы! – Говорил он, разговаривая с Дианой.
– Ходят вокруг, словно стая шакалов.
– Высматривая что-то или выпрашивая.
– Вы не представляете Диана! Нынче днём я со злости сказал некую несуразицу, в надежде на то, что хоть кто-то возразит мне.
– И что вы думаете?!
– Они в один голос согласились с чепухой, которую я сказал!
– Как такое может быть?! – Закончил он, раздражённо.
Он посмотрел на неё совершенно несчастный и добавил.
– Диана, это ужасно! Вы не представляете.
Диана полулежала, облокотившись на шелковые подушки на сделанной в римском стиле не большой софе. Она махнула рукой Генриху, который нервно мерил комнату шагами, приглашая его присесть рядом с ней.
– Генрих дорогой.
– Да не думайте вы о них столько, право.
– Будто вы не знаете придворных.
– У вас совсем дурное настроение из-за этого.
– Бросьте, забудьте. – Ответила она ему.
Он горько вздохнул.
– Как же не думать, если они повсюду!
– Генрих прошу не переживайте вы так. Вы разбиваете мне сердце! – Продолжила успокаивать его Диана.
– Пускай себе кланяются и болтают, словно попугаи.
– Не замечайте их. – Сказала она, и, встав с кушетки, подошла к нему. Генрих сел в стоящее рядом кресло.
