Долго ли ещё продлится это изгнание? Долго ли Любовь будет бороться с обидой унижения? Это никому неизвестно, кроме самого Создателя. Но одно было известно наверняка: заблудший и изгнанный Сын Божий – это по-прежнему самое уязвимое место Мироздания и это по-прежнему – открытый Путь для сил Зла, а единственным способом закрытия этого пути является Прощение.
Много ли нужно для того, чтобы простить? По сути – не много, нужно просто любить…. И Бог любит Его. Уж это Нашедший знал на все сто: конечно, любит!
Основная работа подходила к концу, и Нашедший хотел выполнить её к Святому дню Воскресенья. Он работал непрерывно, совмещая эту работу с другой, дающей средства к существованию, и с повседневными делами, которые тоже нужно было решать, а потому записывал – обычно по ночам, так что на сон оставалось совсем немного времени. Но он не жалел об этом, потому что – кому ещё на долю выпадает такая честь: «Слушать Слово Божье!».
Последние главы этих «Вед» давались ему мучительно тяжело, особенно, если дело касалось истин, не соответствующих Святому писанию, а Слово о Прощении Люцифера даже породило в нём зерно сомнений. Почему? Ведь он ничего не выдумал от себя: он просто слушал и записывал – почему же тогда родились сомнения?
Он с трудом дописывал эту главу, потому что голова его вдруг как бы раскололась на две части, давление и звон в ушах достигли такой силы, что терпеть было уже невозможно. Что это было? Мигрень – спутница его жизни, или что-то другое? И тут он понял – это и был Армагеддон, а его, Нашедшего, просто-напросто наказывают таким образом за то, что он пишет об этом.
Ночь не принесла облегчения, и весь следующий день он провёл на работе с жуткой головной болью. Его мучил один единственный вопрос – Кто ему мешает? А эта книга, забытая кем-то на соседнем столе – она окончательно ввела его в заблуждение, потому что называлась, ни много, ни мало, а всего лишь – «Исповедь Люцифера!!!?». Случайность!? Вполне возможно, но дело в том, что Он с некоторых пор вообще перестал верить в случайности, и может быть, поэтому его мысли вдруг понеслись куда-то, как табун испуганных лошадей….
Не может быть!!! Неужели всё это он пишет о себе? Неужели это его Исповедь? Разве может он, Нашедший, быть Люцифером, в обличье человека? А если так? Если это действительно, так? Значит это он предал и унизил Отца своего и ввёл во грех род людской…. Нашедший просто не мог поверить в это…. А как же тогда та дикая голубка, прилетевшая к нему на Благовещенье? Та же самая, что прилетала и десять лет тому назад…. Ведь он узнал её, и она узнала его, и он видел, что она снова хочет поселиться под козырьком двери его дома. Разве это плохой знак? Нет, не плохой – хороший.
И всё же одна и та же мысль по-прежнему сверлила его мозг, разваливая голову на части: «Кто же он такой на самом деле? Слуга Господа Бога или адвокат Дьявола?».
И тут Нашедший опять вспомнил о той, забытой на соседском столе, книге и о слове, которое бросилось ему в глаза ещё утром, в то время, когда он открыл эту книгу просто ради любопытства, боясь прочесть из неё хотя бы строчку. Потому и запомнил только лишь одно слово: «Лабиринт». А ведь – верно! Всё это время он действительно блуждает в лабиринте в поисках выхода; попадая в тупики или двигаясь по кругу, и запросто может в нём же и остаться: в лабиринте своего Разума.
