Последней была съемка, произведенная с вертолета, кружившего над небольшим городком. Вертолет так низко летел над крышами домов, что можно было различить перевернутые баки, разбросанный ветром мусор, разбитые витрины, чернеющие окна домов и валявшиеся на земле осколки стекла покрупнее, что яркими бликами отражали свет солнца. Столбы валялись вдоль и поперек дорог, раскидав оборванные провода по земле. В кадр попал перевернутый вместе с двумя прицепами трейлер, кабиной въехавший прямо в стеклянную витрину аптеки. Следом за ним я увидел поломанные детские качели, свернутые набок и поваленное металлическое ограждение. Во многих местах машины бестолково сгрудились в кучи, баррикадировав дороги и тротуар. Улицы города сперва показались мне пустынными, но вдруг я увидел бегущего куда-то человека в грязной одежде. Бегущий сжимал в руке обломок кирпича. Камера сфокусировалась на нем и проследила за ним до самого здания детского садика. Человек забежал на его территорию и скрылся в самом здании. Вертолет повернул влево, меняя район наблюдения, и продолжил кружить над городом.
В другой части города по одной из уличных дорог разрозненной группой шли люди. Они двигались очень медленно, как бы нехотя, словно шли в каком-то полусне. Они шли каждый сам по себе, полностью игнорируя друг друга. Вертолет кружил над этой странной группой и оператор то делал общий план, то снимал каждого зараженного в отдельности. Больные иногда натыкались друг на друга как бы сослепа, но затем, никак не отреагировав на это, продолжали свой путь в никуда. Некоторые бездумно стояли на одном месте, чаще всего перед дверьми подъездов или машинами, как будто что-то вспоминая. Я услышал, как пилот предложил лететь обратно, но тут ситуация переменилась так, что оператор попросил пилота сделать еще пару кругов над зараженными. Дело было в том, что из соседнего пустыря прямо через забор перелезали двое каких-то бродяг в совершенных лохмотьях. Они, спрыгнув на землю, огромными скачками побежали к группе вяло бредущих людей. У каждого в руках было сжато по топору. Началась самая настоящая мясорубка. Нападавшие остервенело, с ходу, били по сонным полумертвым беззащитным людям: мужчинам, женщинам, детям, старикам и те падали как снопы сена, не издавая при этом ни одного звука и совсем не сопротивляясь безжалостному нападению. Остальные люди никак не реагировали на это и спокойно продолжали медленно идти вперед или стоять на одном месте.
Я вырубил проигрыватель. Все, с меня было достаточно. Я просто не мог больше смотреть на то, что показывали на экране. Откуда, откуда взялось в людях столько жестокости, что они спокойно могут наброситься на более слабого и беззащитного? Неужели, Колыхаев рассказал мне правду и я сам мог быть одним из этих? От этих страшных мыслей я не знал куда деваться. Я мог вот так бегать с топором и убивать беззащитных людей? Что за безумие происходило за стенами клиники? Люди просто уничтожали друг друга без всякой видимой причины, просто потому, что кому-то так захотелось и он не справился со своими чувствами и инстинктами, как в дикие времена пещерных людей! Но сколько столетий мы пытались перевоспитать себя, переделать мир так, чтобы эти самые инстинкты в себе загасить, стать кем-то разумным и вдруг снова возвращаемся к тем временам, в которых царил один сплошной хаос и каждый выживал сам по себе! То, что показали мне в фильме, больше всего напоминало конец света. Да, Бог, если хочет наказать, просто лишает человека рассудка. Он долго терпел, но все-таки сделал это! Но я физически не мог поверить в то, что я увидел на экране монитора. Этого просто не могло быть! Все, что я увидел, было слишком страшно и ужасно, чтобы в это можно было вот так запросто поверить!
