– 639! – вдруг препротивным голосом Зизимора на всю громкость взвизгнули динамики так, что я вздрогнул от неожиданности и, не поворачивая головы, скосил глаза на динамики. – Вы лежите в кровати уже тридцать минут и на тридцать минут продлеваете свое лечение. Если вам понравилось голодать, то мы можем перейти к более сильному воздействию, вплоть до физического! Пожалуйста, сядьте за компьютер.
– Если я умру раньше времени от разрыва сердца, то вы, доктор, будете повинны в моей смерти, – недовольно ответил я ему, вставая, однако, с кровати. – Пожалуюсь я на вас, вот что.
Я подошел к компьютерному столику, включил системный блок и плюхнулся в кресло.
– Доктор, раз уж вы вышли на связь, – сказал я, ожидая загрузки компьютера и разглядывая черный экран монитора. – Я хотел бы переговорить кое о чем лично с Колыхаевым. Я хочу встретиться с ним еще раз.
– Что бы вы хотели спросить, 639? – почти ласково протянул Зизимор, довольный моим повиновением. – Можете спрашивать меня, если смогу я отвечу на все ваши вопросы, 639. При необходимости я посовещаюсь с доктором Колыхаевым и мы решим любую вашу проблему.
– Идите вы к лешему, доктор, – добродушно послал я Зизимора и деланно зевнул. – Один из пациентов назвал вас смешным, а у меня нет доверия к докторам, которых называют смешными. Повторяю, я хочу увидеться лично с Колыхаевым.
– Я передам вашу просьбу, – после некоторой заминки ответил Зизимор (я так и представил, как он сидит перед монитором слежения и с досады жует свои черные губы, переваривая слово «смешной»). – Но учтите, что Колыхаев в настоящее время очень занят, и на скорое свидание с ним можете не рассчитывать.
– Спасибо и на этом, доктор, – воскликнул я.
Увидев, что компьютер полностью загрузился, я с самым независимым видом развернулся вместе с креслом таким образом, что оказался спиной к монитору. Теперь меня и монитор разделяла спинка кресла.
– Что в-вы делаете, 639! – прошипел Зизимор из динамиков, увидев мой жест протеста. Бедняга от возмущения заикаться стал.– Немедленно развернитесь лицом к монитору.
– Зачем? – равнодушно спросил я, качнувшись на колесиках кресла и разглядывая пол. Что это за серое пятнышко? Чем-то Зизимора напоминает.
– Как зачем? – растерялся доктор, но тут же собрался и продолжил, придавая своему голосу твердость. – Немедленно сядьте за компьютер, 639, иначе вы пожалеете об этом.
– Вы хотите заставить меня насильно, доктор? – я с ироничным удивлением посмотрел на видеокамеру под потолком. – Да и вообще, компьютер включен, ваши магнитные волны меня обрабатывают, что вам еще надо для полного счастья?
– Вы слишком легкомысленны, 639. У нас есть строгий определенный порядок, с которым лучше не спорить. Доктор Колыхаев – великий ученый и он знает, что делает и заботиться только о вашем благополучии в частности и о будущем всего человечества вообще, так что, прошу вас, сядьте за компьютер.
– Прошу вас, обеспечьте мне Колыхаева, – в тон ему произнес я.
– Вы очень упрямы, 639, но вы не понимаете, до чего может довести ваше упрямство. Я повторяю, Колыхаев сейчас очень занят и не может ежеминутно отвлекаться, потакая капризам каждого пациента.
– Я упрям, как тысяча самых отборных упрямых ослов, – сказал я.– Могу и подождать. По его словам, у меня в запасе от года и больше. Так, когда он сможет снова поговорить со мной?
– Если вы будете и дальше вести себя подобным образом, то боюсь, что никогда. Вы собираетесь садиться за компьютер или нет? Я последний раз спрашиваю, 639.
