– Значит, вы не только историк, но и детектив тоже.
– Да, только в моей работе ставки гораздо ниже. – Я сочла, что допрос на этом окончен, – не тут-то было.
– А историей науки почему занялись?
– По зову великих умов, наверно. – Это, вопреки моему желанию, прозвучало чересчур бойко, да еще и с вопросительной интонацией.
Клермонт начал разбирать сахарный замок.
Здравый смысл советовал помолчать, но узелки моих собственных тайн норовили развязаться сами собой.
– Мне хотелось понять, как люди выработали мировоззрение, в котором почти нет магии. Как убедили себя, что магия не играет роли.
Вампир поднял на меня серый холодный взгляд:
– И вы это поняли?
– Как сказать. Я прониклась их логикой и проследила, как умирала под ножами экспериментаторов вера в то, что наш мир есть волшебное, необъяснимое место. Но экспериментаторы в конечном счете так и не победили. Магия никуда не делась: она ждала, что люди, разочаровавшись в науке, вернутся к ней.
– Отсюда алхимия, – сказал он.
– Нет, – возразила я. – Алхимия – одна из ранних форм экспериментальной науки.
– Возможно, но не станете же вы утверждать, что в алхимии отсутствует магия. Я читал вашу работу – даже вам не удалось это затушевать.
– Тогда это наука с примесью магии. Или магия с примесью науки, если вам так больше нравится.
– А вам?
– Не знаю точно.
– Что ж, спасибо. – Клермонт, судя по его взгляду, знал, как трудно мне говорить об этом.
– Пожалуйста. – Я отвела волосы с глаз, чувствуя легкий мандраж. – Можно еще вопрос? – (Он насторожился, однако кивнул.) – Почему предмет моей работы, алхимия, интересует и вас?
Он не хотел отвечать, но передумал – я-то ведь выдала ему свой секрет.
– Алхимики тоже хотели знать, почему мы здесь. – Я видела, что Клермонт говорит правду, но это не проясняло его интереса к «Ашмолу-782». Он посмотрел на часы. – Если вы закончили, я отвезу вас домой. Думаю, перед библиотекой вы захотите переодеться во что-нибудь теплое.
– Что мне нужно, так это душ. – Я встала и потянулась, распрямляя хронически сведенную шею. – И на йогу сегодня обязательно надо сходить. Сидячий образ жизни меня угнетает.
– Вы занимаетесь йогой? – встрепенулся вампир.
– Жить без нее не могу. Люблю все – упражнения и медитацию.
– Охотно верю. Ваша гребля – комбинация движения и медитации.
Я покраснела. На реке он следил за мной столь же неусыпно, как и в библиотеке.
Клермонт оставил на столе двадцать фунтов, помахал Мэри, которая ответила ему тем же, и направил меня, слегка придерживая за локоть, между столиками сильно опустевшего зала.
– Куда вы ходите на занятия? – спросил он, открыв передо мной дверцу машины.
– В студию на Хай-стрит. Я пока не нашла учителя, который бы меня устраивал, но это близко, а выбирать не приходится.
В Нью-Хейвене несколько секций йоги, а вот Оксфорд порядком отстал.
– Здесь вы не найдете того, что вам нужно, – конфиденциально сообщил Клермонт.
– Так вы тоже йогой занимаетесь? – Посмотреть бы, как выгибается это массивное тело.
– В каком-то смысле. Если хотите завтра со мной пойти, могу забрать вас у Хэртфорда в шесть. Сегодня придется еще помучиться в городской школе, зато завтра позанимаетесь как следует.
– А где ваша школа? Я бы позвонила – спросила, нет ли там сегодня занятий.
– Нет. Понедельник, среда, пятница и воскресенье.
– Вот оно что. Как там вообще?
– Трудно объяснить – увидите сами, – сказал он, сдерживая улыбку.
