– Хм…
Из стереосистемы полилось нечто классическое.
– Не думайте ни о чем. Слушайте! – приказал Мэтью. – Напрягаться под Моцарта попросту невозможно.
Не узнавая себя, я уселась поудобнее, закрыла глаза. «Ягуар» плавно покачивался, снаружи почти ничего не было слышно – я плыла над землей, несомая волнами музыки.
Скоро мы подъехали к высоким железным воротам – даже я при всей сноровке через них бы не перелезла. По обеим их сторонам тянулись красные кирпичные стены причудливой кладки. Я выпрямилась.
– Отсюда не видно. – Клермонт, посмеиваясь, опустил стекло, набрал код. Раздался мелодичный сигнал, ворота открылись.
Хрустя гравием, мы проехали вторые ворота, еще древнее первых, – это была просто арка в кирпичной стене, намного ниже предыдущей. Ее венчала крохотная надстройка с окнами, похожая на фонарь. Слева от ворот стояла великолепная сторожка, тоже из кирпича, с витыми трубами и окнами в мелких свинцовых переплетах. «Олд-Лодж» – значилось на потускневшей медной табличке.
– Как красиво! – ахнула я.
– Я так и думал, что вам понравится, – сказал довольный вампир.
В парке уже стемнело. Стайка оленей, вспугнутая фарами и шумом мотора, скрылась в спасительном мраке. Мы поднялись на небольшой холм, сделали поворот. «Ягуар» едва полз.
– Ну вот, – показал вперед Клермонт.
Двухэтажный особняк в тюдоровском стиле с небольшим внутренним двориком. Мощные прожекторы освещали его фасад сквозь узловатые дубовые ветки.
Не сдержав эмоций, я выругалась. Клермонт сначала удивился, а потом усмехнулся. Он подкатил к дому и припарковался рядом с последней спортивной моделью «ауди». На площадке уже стояло с десяток машин, а на холме мелькали фары и других.
– Вы уверены, что я здесь буду на месте?
Я занималась йогой больше десяти лет, но это еще не значило, что я ас. Кто их знает – может, они тут стоят вверх ногами, опираясь на одну руку.
– Да, конечно. Состав у нас смешанный.
– Ну-ну. – Мое беспокойство, несмотря на его ответ, только усилилось.
Клермонт достал из багажника наши коврики, пропустил вперед новоприбывших, открыл дверцу машины и подал мне руку. Что-то новенькое, отметила я. Его прикосновения до сих пор вызывали у меня дискомфорт, разница наших температур поражала.
Он помог мне выйти и сжал напоследок руку, подбадривая. Наши взгляды встретились, и мы смущенно отвернулись друг от друга.
Во двор вели третьи ворота. Особняк изумительно сохранился – никому не дали пробить в нем симметричные георгианские окна или пристроить аляповатые викторианские оранжереи. Мы точно перенеслись в прошлое.
– Невероятно, – пробормотала я.
Клермонт, усмехаясь, провел меня в большую, подпертую стопором дверь. Я так и ахнула – интерьер ошеломил меня еще больше, чем внешний вид. Куда ни кинь взгляд – полированные стенные панели с орнаментом в стиле «льняные складки». В огромном камине горит огонь. Окруженный скамейками стол на козлах выглядел как ровесник самого дома – только электричество и напоминало, что мы в двадцать первом веке.
На темных дубовых скамейках лежали грудами свитеры с пиджаками, внизу рядами стояла обувь. Клермонт выложил на стол связку ключей, мы разулись и пошли дальше.
– Помните, я говорил, что состав у нас смешанный? – спросил он, подойдя к одной из дверей. Я кивнула. – Это правда, но войти в эту комнату могут только такие, как мы.
Он открыл дверь. Десятки любопытных взглядов защекотали меня, облобызали, обдали холодом. В комнате было полно даймонов, вампиров и колдунов. Сидя на ярких ковриках – кто поджав ноги, кто на коленях, – они ждали начала занятий. У некоторых даймонов в ушах торчали наушники, колдуны вполголоса сплетничали, вампиры держались спокойно, не проявляя эмоций.
