Открытое небо - страница 13

Вдруг снова вспыхивает – видна верхушка Стены и что-то качается за ней, словно черная волна, вот-вот перехлестнёт через край. Цунами поднимается над Стеной, огромная волна из тварей, идущих на штурм, и уже видны их дьявольские хари с поблескивающими в темноте глазами. Всё исчезает…

Не могу оторвать взгляд от окна. Только бы не смотреть… Вот прожекторы загораются снова и вдалеке появляется новая галлюцинация – какой-то мост и застывший на нём человеческий силуэт.

Где эти грёбаные таблетки, я просто с ума схожу… Рассыпались по полу… одна, две, три. Отпустило… Никого. Просто устал. Устал. Всё спокойно. Светло. За окнами вспыхнули прожекторы, осветили Стену и погасли. Снова вспыхнули и погасли. Темень за окном. Но…

Кажется, что стало слишком темно, будто окна замазаны снаружи чёрной краской. И даже здесь, в свете электричества воздух как будто темный. Тревожная панель, диван, потолок… Все расплывается… Воздух слишком тёмный, свет ламп еле пробивается. Как сквозь дым, марево какое-то. И будто ещё сгущается… На самом деле сгущается!!! Или снова кажется? Нет, что-то происходит! Что?! Пожар? Отравили? Что это?! Голова кружится. Пол уходит…

В ноздри вползает какое-то вещество, сладкое, но с колющими иголочками… Это же химическая атака!!! Откуда, как?! Ужас сжал горло, не вздохнуть… Недостача в лаборатории… Дотянуться до панели… Тревога, тревога!…

Бросаюсь к окну, бью ногой, стекло вылетает. Высовываюсь, изо всех сил кричу: «Ко мне!!! Тревога!!! Тревога!!!»

Движение сбоку – это тварь! Тварь в башне хранителей! Никогда не видел её так близко и без стекла… Смотрит прямо на меня! Сейчас бросится! Тревога, тревога!!!

…И вдруг – яркий свет. Туман рассеивается и оскалённая тварь превращается в человека. Знакомое тёмное лицо, широкий кривой нос. На светло-коричневой щеке – белые следы от оспы. Будто кто-то притронулся кончиками ледяных пальцев и эти метки остались навсегда. Человек улыбается.

– Твою мать, Нил… Это ты?

– С возвращением, брат.

Картинка окончательно прояснилась. Вокруг – знакомый люкс, отделанный в стиле пафос-модерн. Диваны из элитной кожи, хрустальный столик с бутылками кофейной текилы, выгнутый плазменный экран во всю стену, ароматный табачный дым колеблется в мягком свете. Панорамные окна до пола, одно разбито.

– Твою же мать… Как меня вставило, ты не представляешь!

– Представляю, пробовал. Хороший порошок. Мощный психоделик, причем органика, не синтетика очередная. Говорят, мексы откопали в своих джунглях. Или пустынях – хрен их знает. Новинка рынка.

В кресле напротив сидел приятель – известный бизнесмен по прозвищу Белый Нил. Человек с безупречной репутацией.

Кто-то из покойных конкурентов дал ему это географическое прозвище, отсылавшее к синей полоске на севере Африки и древней цивилизации, утонувшей в песке. Настоящая его фамилия была непроизносимо сложна; западное имя дал ему отец, увидевший, что седьмой сын светлее своих многочисленных братьев.

Белый Нил прошёл большой путь и завершать его пока не собирался. Его жизнь могла бы стать сюжетом кинофильма на популярную тему «из канавы во дворец», если бы в ней не было нескольких спорных, с эстетической точки зрения, подробностей. Впрочем, вся жизнь состоит из подробностей, их мешанину не уложить в сценарий. Биографическое кино могло бы быть правдивым только в одном случае – если бы длилось не часы, а десятилетия.