Официант напряженно застывает, опустив поднос. Терпеливо ждёт. Наверное, со стороны может показаться, что я законченная истеричка, если не быть в курсе всей предыстории.
— Вино, — наконец, сдаюсь. — Бокал игристого, будьте так добры.
— Вот, — удовлетворённо кивает Журавлёв. — Наш человек.
Шторку, скрывающую нас от внешнего мира, к счастью, не трогают. Ни чай, ни десерт не уносят.
Я отодвигаюсь на край дивана, подальше от стола. Снимаю с себя пиджак, оставшись в чёрной майке на тонких бретелях.
Жарко. И адски неловко. Накал чувствуется кожей и немалыми дозами просачивается в кровь, отчего сердцебиение сходит с ума: то замедляется, то вдруг учащается.
Возможность посмотреть по сторонам, куда-то помимо Саши, здорово облегчает задачу.
Я остаюсь на месте. Прохожусь взглядом по клиентам заведения, закинув ногу на ногу. Ясно даю понять, что если бы не дурацкое безвыходное положение — ни за что не находилась бы здесь и сейчас.
— Тебе настолько неинтересно со мной? — интересуется Журавлёв, пододвинувшись на диване и сев ровно напротив.
Поза свободная, расслабленная. Верхние пуговицы белой рубашки расстёгнуты, рукава закатаны до локтя. На губах застыла лёгкая улыбка. Что бы я ни думала о его внутренних качествах, Саша — привлекательный засранец. И, конечно же, прекрасно знает, как действует на женщин.
Замечаю, как карие глаза съезжают ниже, исследуют мою грудь и плечи. Интересно, если я скажу правду, станет ли Журавлёв помогать мне и дальше? Почему-то кажется, что он необидчивый.
— Ситуация показалась милой, — увиливаю от прямого вопроса.
Взмахнув рукой, указываю на стойку, где один из посетителей заведения скрутил из салфетки розу и вручил молоденькой девушке, работающей за баром.
— И романтичной, — тут же добавляю.
Саша усмехается. Возможно, не верит в повод слинять от него подальше, но смотрит в нужном направлении.
— Он просто хочет её трахнуть, — ровным тоном сообщает.
Я фыркаю, качаю головой.
— У тебя есть феноменальная способность испортить впечатление о себе даже тогда, когда, казалось бы, хуже некуда.
— Приятно, Полин. Для этого и пригласил тебя в ресторан, чтобы получше узнать друг друга.
Скрестив руки на груди, смотрю с вызовом.
— С тобой я не та, что в жизни.
Вылезают самые тёмные стороны, портится характер. Мне жутко не нравится, но каким-то образом это неконтролируемо.
— А может, наоборот? Со мной раскрываешься ты настоящая?
Журавлёв пододвигает пепельницу, щёлкает зажигалкой и закуривает. Видела на входе табличку о запрете, но, похоже, на некоторых он не действует.
— Возможно, для тебя является секретом, но мужчина всегда, увидев перед собой девушку, оценивает то, насколько она привлекает его в сексуальном плане. Романтика — это шаг для следующих действий, когда ответ ясен: трахнул бы или нет.
— М-м, ясно, — отвечаю с наигранным скучающим видом.
Нервно дёрнув ногой, выглядываю официанта. Наверное, выпить бы действительно не помешало. Возможно, именно алкоголь поможет справиться со свалившейся нагрузкой.
— Например, когда я впервые увидел тебя, то подумал, что…
— Не смей, — грубо осекаю. — Я не желаю этого знать.
— … что да, привлекаешь, — заканчивает предложение Журавлёв. Глазами транслирует другое — да, трахнул бы.
Мечу в него полный негодования взгляд. Грудную клетку распирает от услышанного.
— Упс. Узнала, — невозмутимо пожимает плечами.
Я упираюсь ногой в обшивку кожаного дивана, аккурат между коленями Саши. Воздуха в лёгких катастрофически не хватает, никотин душит. Щёки ярко горят.
