Не повторила Дуня судьбу блудного сына, чего так боялся Самсон Вырин, историю которого изображали картинки, развешанные по стенам их скромного жилища. Но опоздала она припасть в объятия старого любящего отца. От горя и одиночества он спился и умер. Несчастьем родителя было оплачено нежданное, непредвиденное счастье и богатство дочери.
Но память об умершем станционном смотрителе, о его любящем сердце никуда не исчезает в мире Пушкина. Даже местные ребятишки продолжают помнить этого доброго дедушку.
Словно яркий луч весеннего солнца, искрится радостью, весельем и игрой молодости последняя повесть «Покойного Ивана Петровича Белкина» – «Барышня-крестьянка». И в ней, как и в других повестях, не оправдываются самые худшие ожидания героев и читателя. Случай на охоте вдруг примиряет отцов влюбленных героев, их давняя вражда переходит в дружбу и желание связать своих детей супружескими узами. Так Лиза Муромская и Алексей Берестов нежданно-негаданно получают родительское благословение. А «барышня-крестьянка» – Лиза, выдумщица и баловница, безболезненно меняет свой маскарадный облик и оказывается в объятиях влюбленного Алексея.
Пушкин заканчивает эту историю да и весь сборник словами: «Читатели избавят меня от излишней обязанности описывать развязку».
Действительно, нет ничего «излишнего» ни в одной строке пушкинской прозы. Редкую свободу дарит Пушкин своему читателю, свободу, которая открывает такую глубину мира и жизни, о которой раньше никто и не подозревал.
ПОЭМА СМЕХА И СЛЁЗ. «Мертвые души» Николая Васильевича Гоголя
«Мертвые души» (1842) Николая Васильевича Гоголя – чудный дар русской литературы.
В предисловии ко второму изданию поэмы автор так объясняет читателю свой творческий замысел: «В книге, которая перед тобой… изображен человек, взятый из нашего же государства. Ездит он по нашей Русской земле, встречается с людьми всяких сословий, от благородных до простых. Взят он больше затем, чтобы показать недостатки и пороки русского человека, а не его достоинства и добродетели, и все люди, которые окружают его, взяты также затем, чтобы показать наши слабости и недостатки; лучшие люди и характеры будут в других частях».
Но подарен читателю был только первый, завершённый, том поэмы. Весь грандиозный замысел не смог воплотиться.
И сегодня, читая «Мертвые души» Гоголя, невольно спрашиваешь себя: если столько любви к русскому грешному человеку достало у автора при описании его «недостатков и пороков», то какие же небесные хоры должны были зазвучать в других частях книги, воспевая его добродетели?
Тепло, по-домашнему чувствует себя читатель в мире поэмы Гоголя. И в бричке Чичикова на ухабах русской дороги; и в русском трактире, куда завернёт наш путешественник после долгого пути; во всех закоулках губернского города, в котором он остановится на время: в присутствии, среди чиновников; на балу у губернатора – словом, везде, куда не заглянет автор со своим героем или без него.
Везде погружается читатель в «известного рода» знакомый мир. В каждом уголке гоголевской вселенной поджидает вся эта знакомая, русская, домашняя семейственность быта.
Листаешь страницу за страницей. И только забудешься, только отстранишься на миг и зайдёшься ироничным смехом, а уж они тут как тут, обступают тебя – родные, близкие, чудаки-насельники поэмы. И бередят тебе душу укоряющей близостью. Со смирением тогда опустишь взор свой и вновь засмеёшься грустно и весело, уже и над собой и над ними.
