Откуда мне знать, что я имею в виду, до того как услышу, что говорю? - страница 38

Ученые до сих пор спорят, в каких ситуациях теория сознания вступает в игру, а в каких нет. В качестве рабочего определения мы подразумеваем под ней все мыслительные процессы, в ходе которых пытаемся составить себе представление о внутренней жизни других людей как в данный момент (черты характера и ценности), так и на перспективу (намерения и цели). И все это на мыслительном уровне. Речь идет об интеллектуальном понимании, а не об эмоциях. Мы многое можем понять умом, без всякого участия чувств. Мне не нужны эмоции, чтобы понять, прочитал ли ты мою эсэмэску, если я вижу, что ты оставил свой мобильник дома. И я понимаю, как плохо для тринадцатилетнего подростка забыть телефон и не иметь возможности по пути домой ловить покемонов. Но лично у меня при этом не возникает какого-то более или менее серьезного сочувствия.

Чтобы понять, насколько такое мышление отличается от эмоционального сопереживания, надо знать, что существуют люди, которым либо одно, либо другое дается с большим трудом. Психопаты испытывают проблемы с сопереживанием, но зато могут мастерски понимать внутренний мир людей и манипулировать ими. У аутистов, напротив, редко возникают трудности с эмоциональным сопереживанием, но зато вопрос о том, что, по их мнению, думает другой человек, ставит их в тупик. Или вспомните Шелдона из телесериала «Теория Большого взрыва». Он не в состоянии сообразить, какие из его действий могут задеть чувства окружающих, но всегда готов загладить свой промах, угостив их чем-нибудь после этого. То есть практически каждый раз после того, как откроет рот.

Что касается теории сознания, то здесь активизируются совсем другие центры мозга. При эмпатии это были главным образом области, имеющие дело с эмоциями. В понимании чужого сознания участвуют зоны мозга, играющие важную роль в мыслительных процессах. Понять, о чем думает другой человек, так же сложно, как решить запутанную математическую задачу. Вряд ли это удастся с ходу.

Если бы вам надо было написать компьютерную программу для решения одной из приведенных ниже проблем, вы сразу же поняли бы отличия. Способность понимать чужое сознание тестируется с помощью задач примерно такого рода:

• Вы договорились встретиться с Эльзой в два часа. Потом вы ей написали в «Фейсбуке», что встреча переносится на три, но она до сих пор не отозвалась. Во сколько Эльза явится на встречу? (Ложные ожидания.)

• Дженни очень добрая, но в данный момент она давит ногой бабочку. Насколько это совместимо с характером Дженни? (Оценка свойств характера.)

• Если вам надо разделить деньги с партнером, то какую минимальную сумму ему можно предложить, чтобы он согласился? (Стратегические игры.)

• Посмотрите на эти фотографии. На каких из них люди хотели сфотографироваться, а на каких их застали врасплох во время еды? (Чтение мыслей по глазам.)

На большинство из этих вопросов вы могли бы ответить еще в дошкольном возрасте, но для их решения приходится прибегать к нестандартному мышлению. И ответы на каждый из вопросов будут немного отличаться. Вопрос, что знает мой собеседник, – это совсем не то же самое, что вопрос, о чем он хочет со мной поговорить, или понравится ли ему то, что я собираюсь сказать, или почему это для меня так важно.

Иногда речь идет о разных мыслительных процессах, а иногда об активизации разных зон мозга. И в этом заключается проблема, потому что такое положение дел затрудняет какие-либо обобщения. Если концентрироваться на конкретных ситуациях и для каждой разрабатывать свою теорию сознания, это мало что даст. («В результате многолетних исследований мы выяснили, какие центры мозга возбуждаются, когда человек пытается со всей возможной тактичностью сменить тему беседы несмотря на то, что его троюродная сестра упорно сводит разговор к летающим тарелкам. Мы настоятельно просим продолжить финансирование экспериментов, поскольку уверены, что их результаты можно будет распространить и на двоюродных сестер».)