– Ей предстоит химиотерапия, и я не знаю, как она повлияет на ребёнка, – сказал Глеб, взглянув Антону в лицо, – сегодня о беременности ничего не говорили.
– Послушай, зато я знаю. У беременных женщин есть плацента, через которую ребёнок получает от матери только то, что ему нужно, никакие яды там и другие вредные вещества через неё не проходят, так что и химия эта не пройдёт, и все будет ОК, – он откинулся на спинку диванчика, довольный своим умозаключением. Вообще вид у него был сегодня какой-то счастливый, несмотря на положение Глеба, хотя счастливо он выглядел всегда.
– Знаешь, старик, я должен сообщить тебе одну очень важную и хорошую новость, – продолжил Антон, – для меня хорошую. Машка, ну ты её помнишь, мы недели две как разбежались, я толком-то ещё и не нашел ей замену, так вот, она сегодня пришла ко мне и сказала, что беременна от меня! Понимаешь, от меня! А я-то думал часто, что со мною что-то не так, ведь столько баб… женщин, но ни одна не беременела, а эта вот на тебе, беременна. Причем мы около двух месяцев не вылезали из постели, и чтобы она разыгрывала меня, и думать нечего! – он опять откинулся на спинку дивана. – А почему бы мне и не жениться? Ведь уже почти тридцать. Пора. И от Машки… Маши я в восторге, – поправился он. – Просто, поняв, что начинаю прирастать к ней, врастать в неё всем собой, я и решил сначала расстаться, а теперь очень рад! Глеба, ну порадуйся за меня!
Глеб отошел лицом, порозовел, улыбнулся и налил теперь сам в рюмочки коньяка, подал одну Антону и проговорил с дрожью в голосе:
– Правда, Антон, я очень рад. Может, и у тебя будет двойня? Хочешь двух девочек?
– Знаешь, Глеба, в мой дом приходили разные женщины, и я их коллекционировал, и все они приносили мне свет. А теперь ребёнок! Он принесёт мне радость, и чем больше их будет: двойня, даже тройня, тем больше будет этой радости. А я уж дам им всем тепло! Не сомневайся!
Утром следующего дня, прибыв на работу, Глеб не мог никак сосредоточиться на делах. Все мысли его были там, в институте, в той палате, где лежала сейчас его Катя. Он понимал, что делает всё возможное, всё, что может в этой ситуации, но ведь этого крайне мало. Да, там Катей занимаются самые хорошие врачи, но и этого крайне мало. И, что значат слова «бесперспективная больная» и «остался год»? То есть жить Кате, его Кате, осталось год, а может быть, и меньше? Он встал и начал ходить по кабинету, где стояли ещё несколько столов других сотрудников. Все уже, конечно, всё знали, ведь все были приглашены на свадьбу, и все как-то странно, с видом глубокого сожаления поглядывали на Глеба, но заговорить с ним не решались. Он опять сел и тут вдруг понял, что должен делать. Поднялся и пошел из инженерного корпуса в административный, к директору завода.
Конец ознакомительного фрагмента.
