Я продолжала писать у себя на стене в соцсетях, а теперь ещё и на сайте, хроники всего, что происходило со мной, всего, что я чувствовала, всех своих инсайтов и внутренних перемен. Женщины откликались на это сообщениями в личку и телефонными звонками, рассказывая, что, благодаря моей смелости, наконец-то решились признаться самим себе в своей любви к мужчине. А некоторые даже писали и звонили для того, чтобы рассказать мне о своей любви к Нему. Это было странно и неожиданно. Временами я чувствовала себя «старшей женой» какого-то гарема, или фан-клуба Его поклонниц. Иногда по-прежнему продолжали доноситься негативные отзывы: «Где твоя гордость? Разве можно так обнажать свои чувства?», но теперь они уже не ранили и не пугали меня. Я понимала, что если благодаря моим откровенным постам хотя бы одна женщина позволила себе впустить в своё сердце любовь, то эта игра уже определённо стоила свеч.
– Знаешь, что я вдруг поняла? Я не уважаю слабых и не хочу с ними нянчиться. Я хочу помогать сильным. Таким, кто твоим неудобным вопросам будет рад, так же как и я, и будет готов за них платить, а не ждать готовых разжеванных решений.Моя позиция – постарайся сделать хоть что-то, столько, сколько можешь, хоть чуть-чуть, но – сам, и я охотно помогу всем, чем смогу. Но я не готова никого тащить за собой силой. Человек должен хотеть сам.
– Опять гордыня?Но дело-то в том, что и с «неуважаемыми слабыми» всё в порядке. Просто они ещё в детском садике душ. А ты ведёшь себя как классическая первоклашка. «Я уже школьница и с вами, мелюзгой, не знаюсь! А вчера меня приняли в октябрята и я теперь вообще круче варёных яиц!» Не надо играть с мелюзгой в песочнице, но и «писать им в песочницу» тоже не айс. А иногда можно и с ними поиграть, чтоб заинтересовать их новой игрой. Силой тащить ты можешь только физически. Вряд ли ты делаешь именно это. Так что снимай корону!
– Ты в курсе, что я опять тебя ненавижу?
– Агась. А ты в курсе, что я управляю твоей любовью и ненавистью? Вот когда я не смогу этого делать, тогда добро пожаловать на территорию осознанности. А потом будет территория [безусловной] любви. И, наконец, честная территория [здорового] пофигизма. А пока что поздравляю с переходом из стадии «обезьяна с атомной бомбой» в стадию «сторож на атомной станции». Что, между прочим, тоже нехилое развитие. (Последнее замечание весьма искренне и вовсе не шутка).
В общем, жизнь текла своим чередом. На дворе уже был апрель – зима пролетела незаметно. В баню я ходить перестала, а наша переписка с Ним вдруг снова стала оживлённой и лёгкой. Его «впервые за полгода», как Он говорил, по-настоящему радовало то, что я писала в анонсах Его мероприятий. Дома у меня гостил очередной иностранец. С подругой мы продолжали заниматься развитием придуманного нами тренингового центра и даже планировали открывать ООО. Спать я стала немного меньше, а креативить – немного больше. Вокруг меня крутилось множество людей, а я без умолку щебетала о Нём. А барышни в моём «общежитии» – Марго и Маришка – продолжали отчаянно воевать, состязаясь за Его внимание и любовь.
И ещё меня здорово интересовало, откуда же у меня эта «тухлая» установка, что я не имею права радоваться? Как только в моей жизни начинается «хорошее», я начинаю отстраняться от этого «хорошего», притворяться, что его нет, вытеснять его из реальности. Я же даже Его вытесняла из своей реальности, и чем дальше – тем лучше, прямо-таки вела всеми силами к тому, чтобы Его в ней не было. Ерунда какая-то. Страшно, что как только я чему-то обрадуюсь, оно сразу исчезнет. Поэтому радоваться нельзя.
