– Ну а теперь приступим к самому главному… – Едва начал Какос, но его тут же перебил младший брат.
– Нас ждет король. Отпусти ее на сегодня. Продолжишь в другой день.
Эйдос отстегнул меня и отправил в комнату, в которой наверняка приходила в себя Иза. Ягодицы жгло, а боль пронзала кости, но больнее всего сейчас было увидеть подругу. Я нерешительно хваталась за ручку двери, но ноги отказывались слушаться меня. Они не хотели заходить в эту спальню. Только сегодня утром мы обе болтали и надеялись на то, что наши сплетни не волнуют вампиров, что им все равно на наши фантазии. Но все обернулось иначе. Иза лишилась языка из-за желания сбежать отсюда: из этого, полного мрака и жестокости, замка.
Все же я решилась войти в комнату. Побелевшая Иза спала на своей кровати, но едва я сделала первый шаг в комнате, как веки подруги задрожали. Голубые глаза смотрели на меня с тоской.
– Иза, прости.
Она в ответ помотала головой, словно намекая на то, что в этой ситуации не было моей вины.
– Я отомщу ему. Им обоим.
Иза выпучила глаза и приложила указательный палец к губам, призывая молчать. Девушка поднялась с кровати и двинулась к туалетному столику, вынимая из него блокнот. Написав что-то на листе бумаги, она отдала его мне.
«Не говори такого даже наедине. Мы обязаны чтить королевскую семью и верно ей служить».
Этот ответ смутил меня, и сперва я подумала, что рассудок Изы помутился. Увидев мое недоуменное выражение лица, она дописала на этом же листе.
«Если продолжим думать о таком, лишимся жизни».
После чего скомкала лист и спустила его в унитаз.
Я понимала эмоции Изы, но смириться не могла. Злость из-за несправедливости по отношению к ней распирала меня. Я хотела отрезать Эйдосу его острый язык и замучить Какоса до смерти, как он мучал нас обеих. Никогда прежде у меня не было таких кровожадных мыслей, однако те, кто обижает моих близких, обязаны поплатиться за это.
Я не знаю, как у меня получалось обходить все последующие ежемесячные зачистки, но я могла лгать на каждый вопрос. Изу же больше не могли допрашивать, ведь на вопросы она отвечать не могла, но ее все равно приводили на зачистку и читали мысли. Но теперь Иза была предельно осторожна, не смея думать о непозволительном. Общались мы с ней при помощи бумаги, но исключительно на общие темы. После наказания она изменилась, что было вполне ожидаемо, зато я видела в ее глазах мечты о дальных краях, наполненных яркими красками. Она мечтала, но о побеге и мысли больше не допускала.
К моему удивлению, Какос забыл о своем обещании продолжить наказание, что поразило меня. Он никогда и ничего не забывал, как я успела понять. Видимо, были и исключения даже для него.
Спустя несколько месяцев нас с Изой расселили. Ко мне поселили Мадею, а Изу отправили к Жезе – ее сверстнице.
Мне приходилось туго без Изы, ведь Мадея обожала королевскую семью и свое сердце отдала принцу Эйдосу. Она постоянно только о нем и говорила, что выводило меня из себя. Когда она спросила, какой он наедине, я чуть не сорвалась на нее, но все же мягко пояснила, что мне неприятна эта тема. С Мадеей я не смела говорить ни о чем. Она могла предать меня за любое неправильно подобранное слово. Мне ужасно недоставало Изы, но ради своей цели я была готова терпеть соседство с Мадеей, наказания и одиночество. Я не смела больше приплетать единственную подругу к своим целям, но четко решила для себя отомстить Эйдосу, причинив ему такую же боль, какую он причинил Изе и при возможности прикончить Какоса.
