А сейчас неслась по аэропорту, перепрыгивая чужие сумки, как бегун препятствия, и гадала, что же делать. На меня оглядывались люди, кто-то крутит пальцем у виска, но я не обращала внимания на них, спеша вновь воссоединиться со своей банкой земли! Проще было бы украсть ленту и станцевать эротический танец.
Я вылетела на парковку, где меня высадило такси и со всей силы врезалась в долговязую фигуру. Незнакомец обернулся, полоснул меня холодом серых глаз, но даже не сдвинулся с места. Стоял как и раньше, будто я была легкой пушинкой. Он всего на пару секунд задержался на мне взглядом и вернулся к прежнему состоянию - созерцанию моего чемодана у тротуара!
- Фух, нашёлся! Пропустите, у меня скоро посадка, нужно сдать чемодан.
- Нужно, сдавайте, - голос звучал ровно, уверенно. Но тон говорившего явно выдавал пренебрежение ко всему миру. Меня передернуло, ненавижу заносчивых.
- Тогда дайте мне забрать мой чемодан, - зубы чиркнули друг об друга, до того плотно я сжала челюсти. Непонятно почему, один вид этого мужчины выводил из себя.
- Не дам. Этот чемодан мой.
И самоуверенный тон, и нахальный взгляд, и абсолютно непробиваемое выражение лица говорили о том, что он не шутит. Не отдаст.
Сомнений быть не могло, передо мной действительно мой чемодан. Ну как мой, Иркин разумеется – тот же цвет, вытертая эмаль ручки, наклейка New York на боку. Я забрала его у коллеги только вчера, но пока перекладывала стопки свитеров и скручивала футболки, выучила каждую зазубрину на дешевом пластике.
- Там фамилия стоит, видите? - Ткнула головой на белую наклейку. - Ильичева.
- А вы?
- А я Милованова, - выпалила прежде чем понять, что сама себя закапываю. Черт, и правда, фамилия то Иркина, и теперь мне ни за что не доказать, что я не просто прочитала ее с бирки, что чемодан действительно мой.
Незнакомец скрестил руки на груди и молчал так красноречиво, что стало сразу понятно: в лучшем случае я останусь без багажа. В худшем – без багажа и в дурке.
Мимо нас в сторону остановки прошло разномастное семейство, в руках у отца небольшая сумка на длинной ручке. Висит себе на плече и ни за что не потеряется. Мы оба проводили их взглядом, я завистливо, бородач равнодушно.
- Я могу вам паспорт показать, - на диалог я уже не рассчитывала.
- У вас есть отдельный паспорт на чемодан? Какая предусмотрительная девушка, - он явно насмехался.
Судя по тону – передо мной стоял какой-то прокурор, а если оценивать его поведение – то самый настоящий мудак. Стало сразу понятно, что любые мои слова не будут услышаны, но может на него подействует более основательное оружие – слезы?
Я демонстративно посмотрела на часы и всхлипнула.
- Поймите, - голос звучал по-мультяшному тонко, - я лечу к своему жениху, очень волнуюсь, вот и забыла чемодан на дороге.
- Охотно верю, но откуда мне знать, что вы не врете, госпожа Ильичева-Милованова. Это может быть чужая вещь, а вы окажетесь воровкой или контрабандисткой. Можете провозить оружие, медикаменты, наркотики, взрывчатые вещества…
Он говорил монотонно, как пономарь на службе, но этот спокойный голос действовал на меня хуже собачьего свистка. Еще секунда и я бы вцепилась бородачу в ногу, кроша зубами кость.
- Там нет бомб, там самые обычные вещи.
- Какие же? – Его глаза азартно блеснули.
Вот жук… С самого начала знал, как определить, кто хозяин багажа, но молчал. Издевался над бедной девушкой! Я окатила собеседника презрительным взглядом и вспомнила первое, что пришло на ум:
