– Тише, тише, – послышался успокаивающий голос Якушева совсем рядом. – Без резких движений, аккуратно, – приговаривал он, принимая мою конечность из Степкиных рук, словно эстафетную палочку и оттесняя его в сторону, а затем невесомо ощупал голеностоп. – Ну как же ты так неосторожно, Кораблик? Даже на суше рифы нашла…
– С-сш-ш-ш, – втянула я воздух сквозь зубы. – Тебе не кажется, что сейчас твои шуточки слегка неуместны?
– Не кажется, – обрубил он, глянув в сторону напуганных детей, и снова вернулся к осмотру, чтобы вскоре вынести вердикт: – Обычное растяжение, ничего суперопасного. Но нам нужно поскорее спуститься к домикам, чтобы приложить лед. Иначе может быть отек.
Он все еще держал в руках мою ногу и невесомо поглаживал ее большим пальцем. Неосознанное механическое действие. Но моему изголодавшемуся по ласке телу хватило и этого. Мурашки побежали по позвоночнику, а жар прильнул к щекам. Я все еще чувствовала боль, но она была где-то там, на периферии. На первый план выступили совершенно иные ощущения, неожиданно вызванные теплом чужого касания.
– И откуда ты все это знаешь? Ты что, врач? – раздраженно спросила я, стараясь скрыть смущение.
Злиться на Якушева казалось таким естественным. Хотя именно в этот конкретный раз он был совершенно ни в чем не виноват. Ни в том, что я оступилась и растянула сухожилие, и уж тем более ни в том, что я так странно среагировала на его прикосновение.
– Нет, я преподаватель, но с техникой оказания первой медицинской помощи при растяжении знаком не понаслышке.
– Ты преподаватель? – я едва не подавилась воздухом! – Ты? – повторила свой вопрос и, после короткого кивка-подтверждения от Якушева, заливисто рассмеялась, неприлично запрокинув голову назад.
– Ну, похоже, тебе уже легче, – усмехнулся он, осторожно опуская мою ногу на землю.
– Что тут смешного? Папа хороший учитель, – строго поинтересовалась Зайка, скрестив руки на груди. Рядом с ней стояли Еся и Степка, глядя на меня с таким недоумением, словно вместо ноги я повредила голову.
Конечно же, им, знающим Якушева уже вот таким взрослым дядей, было невдомек, почему я так бурно отреагировала на выбор его профессии. Но я-то помнила Якушева совсем другим – отвязным школьным хулиганом, для которого ежедневный визит в кабинет директора был обязательным ритуалом.
А теперь он строгий и серьезный преподаватель. Как такое возможно?
– Простите, это от стресса. – сдавленно извинилась я, утирая выступившие от смеха слезы.
Дети заметно расслабились, удовлетворенные этим объяснением, а Якушев понимающе хмыкнул.
– Ну что, давай попробуем встать? – взял меня за руки он и помог подняться с места, но не успела я сделать и шагу, как потревоженная нога взорвалась новым приступом боли. Покачнувшись, я едва не рухнула обратно, если бы не Якушев, гостеприимно распахнувший для меня свои объятия. – Так, понятно. Ребята, нужна ваша помощь, – обратился он к детям и, распределив между ними весь наш багаж, резво подхватил меня на руки.
– Ты… Ты чего это… Зачем это… А ну поставь, где взял. – От возмущения я потеряла всякую способность к связной речи.
– Не ворчи, Кораблик. Лучше обхвати меня руками за шею. Так будет гораздо легче и тебе, и мне, – нагло подмигнул этот нахал и вытянул шею, чтобы я наверняка могла рассмотреть, куда именно необходимо цепляться. Мускулистая и смуглая, она так и манила крепко сомкнуть на ней руки… чтобы как следует придушить наглеца!
