Обер-лейтенант Хельмут Дитц, когда к нему в палату осторожно вошли, находился в полном сознании и в положении полулежа с аппетитом кушал что-то весьма напоминающее молочную кашу из красивой стеклянной миски. Медсестра, сидящая рядом, увидев посетителей, деликатно удалилась, и отряд робко приблизился к кровати.
- Гляньте-ка, - первым обрел дар речи Стихарь. - Живой!
- Если честно, я вчера доктору не очень поверил, когда он сказал, что вы, господин лейтенант, через пару дней будете на ногах, - застенчиво признался ефрейтор Карл Хейниц. - А теперь вижу, что правда.
- Доброе утро, - улыбнулся Дитц, и по его потеплевшему прозрачно-голубому взгляду было заметно, что он искренне рад всех видеть. - Что вчера было-то? Ничего не помню. Очнулся сегодня утром, и мне тут же принесли кашу.
- Ранили тебя, - объяснил Велга. - Тяжело ранили. А потом мы попали в этот мир.
- То есть, - прищурился Дитц, - ты хочешь сказать, что это какой-то другой мир? Не тот, в котором мы находились?
- Именно, - вздохнул Александр.
- Приключения продолжаются, господин обер-лейтенант! - широко ухмыльнулся Рудольф Майер. - Должен вам сказать, что мы очень за вас переживали. Но здешняя медицина, действительно, делает чудеса. На такое, по-моему, даже свароги не были способны.
- Погодите вы! - вмешалась Аня. - Хельмут, позвольте я вас послушаю? Доктора докторами, но желательно убедиться, что с вами действительно все в порядке.
- Ну... слушай, - неуверенно согласился Дитц и поставил тарелку с остатками каши на тумбочку.
Аня присела к нему на кровать. Встряхнула несколько раз кистями рук, как бы сбрасывая с них невидимые капли воды, и стала водить ладонями над грудью и головой обер-лейтенанта. В палате образовалась благоговейная тишина.
- Хорошо, хорошо, - приговаривала Аня, - здесь тоже уже хорошо... а вот поспать бы вам еще не мешало совсем. Ничто не лечит человека лучше чем сон. Хороший здоровый сон. Сон. Сон...
- Лови! - шепотом воскликнул Малышев и сам же и подхватил обмякшее тело ефрейтора Хейница.
- Ну и дела! - восхитился рыжий Курт Шнайдер. - По-моему, эта штука называется гипноз, да? Слышал, читал, но никогда сам не видел. Э, а господин обер-лейтенант-то наш тоже спит!
- И пусть спит, - сказала Аня, подымаясь. - Ему полезно. А Карл просто слишком впечатлительный. Или ночью спал плохо.
- Разбудить? - спросил Малышев, без видимых усилий, словно ребенка, держа ефрейтора на руках.
- Не надо, Миша. Раз уснул, значит организм потребовал. Отнеси-ка ты его на место.
Они уложили Хельмута головой на подушку, отнесли Карла в его постель и вышли на воздух покурить и оглядеться. Не забыв при этом снести все оружие в номер к тому же Хейницу и оставив Вешняка его охранять.
На улице светило теплое утреннее солнце и хорошо пахло свежей парковой зеленью. Они перешли неширокую дорогу и уселись прямо на траве возле двух нежных юных берез.
- Сигареты кончаются, - констатировал Майер, критически оглядывая тощую пачку. - Будем надеяться, что в этом мире есть табак.
- Или бросите курить, - сказала Аня.
- Еще чего! - возмутился Стихарь. - И так у бедного солдата практически никаких удовольствий в этой жизни!
- Птицы поют, - сообщил Малышев, блаженно растягиваясь на траве во весь свой гигантский рост. - Хорошо....
- Вроде на вид тут все мирно, - сказал Велга, закуривая- но должен вам сообщить, что мы со Стихарем слышали сегодня ночью автоматную и пистолетную стрельбу. Далеко, правда, но слышали.
