– Нет, – у Чёрного по спине побежали нехорошие мурашки, – разберусь – доложу.
– Звонок не опасный, Геннадий Юрьевич, у одного из ваших бойцов дочь родилась, вот молодой отец и интересовался. Но всё-таки дисциплина есть дисциплина.
– Я понял вас. До связи, – и Чёрный нажал клавишу сброса.
Спускаясь с холма, он ещё раз усмехнулся. Хожайнов, но Неухоженный. Смешно. Этот глава района напомнил ему одного партийного чиновника, который проживал в квартире над его родителями. Ходил он всегда чинно, как есть император. И даже не всегда отвечал на робкие приветствия соседей. А по ночам мать жаловалась, что в квартире сверху как-будто кто-то в кованых сапогах краковяк отплясывает и так каждую ночь. Она даже как-то спросила об этом жену партийного босса, робкую тихую женщину – что вы – что вы, ответила та – у нас всегда всё тихо. Это, наверное, в другой квартире шумят.
Всё выяснилось, когда чиновника отнесли на близлежащее кладбище и с почестями закопали в землю. Его тихая и робкая жена пришла к матери Чёрного с извинениями за многолетнее беспокойство. Оказалось, что каждый вечер партиец напивался до поросячьего визга, раздевался догола и в таком виде каждую ночь плясал «барыню» перед зеркалом. Чёрный ещё тогда удивился – как он ещё до глубоких седин умудрился дожить?
– Майор Ян, срочно прибыть в штабную палатку, – и командир, выключив рацию, двинулся к штабу.
Когда майор зашёл в палатку и закинул за собой полог брезента, Чёрный уже был вне себя от ярости.
– Влад, кто у нас там молодой отец?
– Сержант Парахин, командир, то есть Порох.
– Давай-ка его сюда, а сам снаружи подожди.
– Есть.
Через несколько минут в штаб уже входил Порох.
– Разрешите войти, товарищ полковник.
– Вошёл уже. Телефон, – и Чёрный протянул руку.
Вздохнув, боец вытащил из заднего кармана старенькую «Нокию».
Полковник положил телефон на стол, достал из кобуры «Стечкин» и в два удара ручкой пистолета разбил его вдребезги.
– Вопросы?
– Нет вопросов, командир. Только там симка была.
– По возвращении на базу лично куплю тебе новую. С рождением дочери поздравляю, но служба есть служба… согласен?
– Согласен, командир. Извини, не удержался.
– Ладно, забыли. Свободен. И пригласи ко мне майора…
Янов уже торопливо сам входил в палатку.
– И много у нас в отряде ещё мобильников?
– Мобильников нет, командир, я и про этот-то сам не знал…
– А кто должен знать, майор? Пушкин?
– Виноват, командир.
– Тут у нас не казаки-разбойники, Влад, сам знаешь, задача у нас самая что ни на есть серьёзная. Ещё раз провести беседу, с пристрастием беседу, со всем личным составом, понял майор?
– Со своими я разберусь. А остальные? Пойди-найди татарочек, командир…
– Со всеми, майор, разобраться со всеми. Это понятно? У нас все здесь свои, чего плечо трёшь, болит?
– Да эта – повариха наша, такая брат штучка, командир. Руку ей на талию положил, она так мне руку вывернула, аж хрустнуло всё, и где таким приёмчикам учат только? Главное в долю секунды, раз и готово, я даже испугаться не успел…
– На талию?
– Ну, пониже чуть. Пойду к доктору схожу, может примочку какую сделает. Насчёт остального, не беспокойся командир, всё урегулирую, – и майор, вздыхая, вышел из палатки.
На душе у Чёрного сразу посветлело, и настроение улучшилось, хоть песни пой. Почему это? Тут полковнику долго гадать не пришлось, в палатку робко заходила Варвара.
– Товарищ командир, чайку?
