Отрывкин. Необычные истории старого Дома - страница 14

– А когда? После дождичка в четверг? – продолжал язвить Соловей.

И вдруг сел. Покрутил головой, как-то странно посмотрел на Отрывкина, но промолчал. Кряхтя по-стариковски, встал и пошел в свою комнату.

Отрывкин заволновался.

– Дед, – он впервые так обратился к Соловью, – ты чего удумал-то? Что молчишь? Плохо тебе стало?

Соловей обернулся в дверях и сказал:

– Ну вылечил ты меня, вылечил. Как – не пойму, но даже побочек нет. А теперь своими расспросами в гроб вогнать хочешь? Не знаю я, как у тебя это работает, не знаю! Но работает! – радостным воплем завершил свою тираду Соловей и, сев на плечо Отрывкина, выдал такую трель, что весь Дом заслушался.

На это безобразие в кухню прилетели и прибежали остальные жильцы.

– Что это было? – спросила Сова.

– Что происходит тут по ночам, я вас спрашиваю? – раздраженно спросил Лёва.

– Он меня вылечил! – ликовал Соловей. – Без побочных магических эффектов!

Отрывкин засмущался и брякнул на кураже:

– Сова, а хочешь, я и тебя от алкоголизма вылечу?

Сова не оценила.

– Да я тебя… да ты… да это вообще… Нет, короче! Это моя единственная отрицательная отдушина, а ты вот так, походя, хочешь ее убить, – почти спокойно закончила она.

– Да что в ней хорошего-то, в отдушине твоей? – завелся Соловей. – Алкоголю накушается – и давай всех строить, а потом все строят ее! Где логика, я спрашиваю? – разорался нехриплым теперь голосом Соловей.

– Зря тебя починили! – зашлась Сова в праведном негодовании. – Ты ж теперь всех перекричишь, с тобою по-человечески поговорить уже нельзя! Что ты понимаешь в любви, старый сморчок? Как охрип при царе Горохе, так и забыл, какая она бывает, любовь-то… – Сова вдруг закручинилась и притихла.

– Ну, ты это… Ты прости меня, старика, – заволновался Соловей, – ну ляпнул не подумав.

И замолчал.

– Так, – подвел итог Лёва, – никаких разборок ночью, тем более магических! А то выгоню всех в параллельный мир – там им энергетику портите! И никаких пьяных слезливых выходок тоже не потерплю! Дом, ты слышал меня? Как только начнут нарушать правила общежития – гнать их отсюда безжалостно!

Дом завздыхал, заскрипел и кивнул всем, чем мог кивнуть.

Образовалась немая сцена.

Лёва, – осторожно позвал друга Отрывкин, – а ты это… как, а? С тобой всё в порядке? Ты чувствуешь себя хорошо?

– Да нормально я себя чувствую, – несколько раздраженно ответил Лёва. – Среди ночи магичить не надо, орать не надо, честных львов будить не надо.

– Та-а-ак, – начал понемногу заводиться и Отрывкин, – в собственном Доме решать, что, когда, как и в какой форме, буду я! Вопросы есть? Нет? Кому не нравится – на выход! С вещами!

Всех построив, Отрывкин с гордо поднятой головой ушел в спальню. Дверью, впрочем, хлопать не стал.

Оставшиеся призадумались.

Нет, никто всерьез не принял слова Отрывкина об уходе в ночь насовсем.

Но то, что Дом послушал Лёву, несколько нервировало и настораживало. Особенно аксакалов от магии, Сову и Соловья. Они стояли в сторонке и о чем-то шушукались.

– Больше двух говорят вслух, – несколько обидчиво сказал Лёва. – Давайте уже вываливайте ваши гипотезы на мою многострадальную голову.

– А что тут вываливать-то? – удивился Соловей. – Ты – второе «я» хозяина. Ну ладно, друга, – поправился он. – Вот и у тебя магические способности просыпаться стали.

– Успокоил. Ты еще скажи, что я в человека смогу превратиться, – грустно сказал Лёва.