Отрывкин. Необычные истории старого Дома - страница 15

– Не скажу, потому что не сможешь. Твоя ипостась человека – вон она, на втором этаже, дрыхнет, поди. Так что не судьба. Быть тебе Лёвой до конца дней своих. Или до тех пор, пока магия не покинет Отрывкина, – уже себе под нос пробормотал Соловей.

– А вот отсюда поподробнее, – хорошо слышащий Лёва решил уточнить. – Магия может исчезнуть? А как же я?

Соловей отвел глаза, а Сова сразу сориентировалась в обстановке:

– Где тут у вас спиртное хранится? Сейчас самое то выпить!

Лёва, несколько притихший, ни о чем не спорил и не говорил вообще.

Сова прошуршала по буфету, нашла пару бутылок вина и коньяк, одобрительно клацнула:

– Ну, давайте помогайте. Что прилипли к своим местам? Встали, посуду достали, холодильник вон стоит.

– Да чего уж, – сплюнул Соловей и защелкал, засвиристел.

Стол моментально накрылся всякой вкуснятинкой, хрусталь сверкал, фарфор отсвечивал, бутылки выстроились по рангу.

Раздался скрип лестницы со второго этажа.

– Без меня, да? – с обидой сказал Отрывкин. – А я, значит, и ни при чем вроде. У моего лучшего друга проблемы, а я дрыхнуть без задних ног должен? Не пойдет! Либо вместе, либо на фига мне ваша магия! – закончил он.

Все выдохнули.

Стол заманчиво искрился и благоухал, все дружно устроились за ним кому как удобно было.

И тут Отрывкин произнес:

– Давайте так: либо команда и все вместе, либо никак! И никаких секретов! Ты, Лёва, не волнуйся, надо будет – я ради тебя эту магию в бараний рог скручу, чтобы жизнь людям не портила.

– Спасибо, Олег, – тихо сказал Лёва, – спасибо.

– Всё, никого не хороним, а, наоборот, отмечаем, – завелась Сова. – Первый тост за дружбу!

И началось развеселое застолье, где все друг друга понимали, уважали и любили.

В конце концов, команда они или нет?

Утром похмелья не было.

Все противопохмельные меры были приняты накануне вечером, и чтоб без последствий – пожелание Отрывкина.

Команда пораньше встала, что удивительно с учетом, что ложились на рассвете. «Опять магические штучки», – подумал Олег.

Умылись, позавтракали, оделись (кому это надо было) и сели в библиотеке, которую переименовали в штаб, – думать, как и чему учить Отрывкина. Первым по старшинству взял слово Соловей.

– Появилась у меня интересная мысль, – начал он. – А надо ли учить Отрывкина? Магия у него самобытная, человек он не вовсе отрицательный, как практика показывает, – только начал разгоняться Соловей, но сразу прилетела плюха от Лёвы:

– Не заговаривайся! Сидит тут в тепле и уюте, а не на мокром кусте, без бронхита – разливается трелями! «Не вовсе отрицательный», – передразнил Лёва Соловья. – Да был бы вовсе, то из таких, как ты, пироги пек бы по старинным дворянским рецептам! – закончил тираду Лёва.

На этой фразе Соловей упал в обморок. Неудачно: клюв набок свернул.

Все сразу засуетились, принялись чинить Соловья. А тот глаза не открывает – прикидывается обморочным. Ну когда еще столько внимания и теплоты получишь? Соловей уж забыл, когда его в последний раз так жалели и из-за него переживали.

– Ну ты, слушай, ну ты прости, – гудел Лёва, – ну нельзя ж так близко к сердцу-то. Ну, Сова, ну что копаешься? Не видишь, клюв набок, поправить надо! – не мог остановиться Лёва.

– Раз такой умный, сам и лечи, – огрызалась Сова. – Сначала до инфаркта доведет, потом командует! Не видишь, клюв как штопор стал. Тут думать надо, – расстроенно закончила Сова.