– А нас… точно не съедят? – озвучил общие опасения Цуури, когда Кирино со спокойным лицом предложил-приказал доставать верёвки и забираться на чудищ. Привязываться, конечно, было совсем не обязательно, но и за упавшими товарищами возвращаться никто не будет – об этом Кир тоже предупредил.
Место ритуала, где Кирино принёс в жертву лошадей, я увидела во всей красе: набрела на него случайно, когда помогала снимать защитные заклинания с лагеря, прежде чем выдвигаться. Иначе оставленная магия могла стать пищей для местных демонов, и те бы, осмелев и набравшись сил, сунулись к границе.
Развороченные тела животных с вывернутыми наружу рёбрами и выеденными внутренностями вызвали приступ тошноты. Его пришлось быстро подавить, потому что следом за мной, как оказалось, увязался Брик, и вот ему-то уж точно нельзя было видеть подобную картину. А то устоявшийся шаткий мир между ним и Киром мог в любой миг рухнуть, дай только повод.
Вместе с призывом демонов Кирино отправил в крепость эфирного вестника – надо было сообщить о том, что случилось, и предупредить о внеплановом возвращении. Второго вестника он, немного поколебавшись, отправил лично Грассэ, но сразу предупредил, что надеяться на ответ было глупо. Я и не рассчитывала, что отец обратит внимание на все эти проблемы, особенно учитывая последнюю нашу беседу, но и терять надежду на возможность нормального с ним общения не хотелось. Мне нужно было поговорить с ним.
Хиттэ ловко вышагивали над кронами скрюченных деревьев, и с их помощью пересечь часть пути, по которой мы бы плелись никак не меньше двух недель, удалось за каких-то три дня. Где-то снег лежал уже плотным слоем, но опасаться сильных морозов нужно было только по ночам, когда озерца воды, проступающие из-под пожухлой травы, сковывались льдом не только по краям. Утром хитиновые лапы демонов с хрустом разбивали природные зеркальца, и под мерные звуки и куда более плавную качку, чем даже в седле, справиться с дремотой не выходило. Необходимости бдить не было, и я со спокойной душой тыкалась носом в спину впереди сидящего Кирино. Ездил он на подобных чудищах явно не впервые, и, будучи связанной с ним одной верёвкой, я не беспокоилась, что случайно упаду.
Наконец болота остались позади, и Кирино сказал, что уж по твёрдой земле шагать можно и самостоятельно. Дальше начинался сосновый лес, и в кроне высоких деревьев хиттэ передвигались не так быстро, поэтому в их обществе мы тем более не нуждались. Но и отпускать демонов так просто хмырь не собирался – стоило разбить лагерь, он увёл их куда подальше, и спустя осьмушку лучины меня оглушил пронзительный неразличимый не-магами вой. Расправа над существами, отслужившими своё, была поистине безжалостной и неотвратимой.
Грустно не было. Больше – тоскливо, что дальше придётся передвигаться на своих двоих.
Когда до приграничной крепости оставалось примерно три или четыре дня пути, по ночам я стала часто слышать замирающий вдали волчий вой. Он звучал не трагично и заунывно, больше походил на приветственную песню, словно указывал направление. Просыпались и вздрагивали от него все, однако то, как спокойно отреагировал Кирино, задавило общую панику в зародыше. По его словам, волков в Топях отродясь не водилось, и с большей вероятностью это был какой-нибудь демон, справиться с которым не составляло труда – вон сколько магических камней мы везли с собой.
