Оттенки гиперреализма - страница 29

Лайфист, как болванчик, кивает головой.) Выбирается ведущий, который раздает всем бумажки. Бумажки чистые. И только на одной нарисован крестик. Крестик – это и есть «мафия». При этом по правилам никто свою бумажку другим показывать не может. А дальше начинается правда жизни. Город милых, добропорядочных граждан засыпает. Ведущий говорит: «А теперь глаза открывает только «мафия». И тот, у кого был крестик, открывает глаза – знакомится таким образом с ведущим, а потом снова закрывает. После чего ведущий мило вещает: «Мафия» себя показала. А теперь город добропорядочных граждан, матерей-героинь и защитников Родины, просыпается, просыпается… Все открывают глаза… И начинают искать «мафию». Игроки распахивают очи и ударяются в поиски. Кто он, где он? Но поскольку никто не знает, кому выпала бумажка с крестиком, то выбирают кого попало. Кто-то кому-то не нравится из-за внешних данных, кто-то на кого-то глаз не так положил… А кто-то в компании просто самый говорливый и, значит, самый противный… (Кидает беглый взгляд на Инженера в кепке.) Слово за слово – выбор сделан. Ведущий объявляет: «Голосуем. Кто «за»? Кто «против»? Ваше последнее слово…» Встает новоиспеченный «мафиози» и начинает бить себя кулаками в грудь: да я, да вы что, я ж за Родину воевал, – и прочую пафосную лабуду. А остальные ему: «Ты бумажку, бумажку покажи». А он: «Да не я это, не я…» – «Как не ты? Ты. Кому еще быть? Ты вон даже кадыком нервно дернул, когда на свою бумажку смотрел». – «Я сглотнул». – «А чего это ты сглотнул?» – «Так просто. В горле пересохло». – «Что это у тебя в горле пересохло, а у нас нет?.. Разворачивай давай бумажку». Ну, он разворачивает… а там, там… Там-то и пусто. Тут ведущий и говорит: «Дамы и господа, так сказать, поздравляю вас. Только что вы убили одного из своих… А сейчас, солнечные мои чикатилки, закрываем глазки и спим». Настоящая «мафия» открывает глаза и жестами показывает ведущему на свой выбор. Ведущий кивает и произносит: «Мафия» сделала свой выбор. «Добропорядочные» Джеки-Потрошители открывают свои глазоньки и… и… – тут важно сделать паузу… – и просыпаются без Ивана Ивановича. «Иван Иванович, вы у нас уже того – в веночках». Вот тут обычно и начинается самая игра. Все начинают обсуждать: а почему Ивана Ивановича убили, кто на него зуб держал? Некоторые перемигиваются: ну, мы-то знаем, Иван Иванович с женой Венедикта Соломоновича, нет, мы сказать ничего не хотим, мы просто подумали… Перемигиваемся только… Хотя, если вспомнить, то и здороваются они на людях как-то так, натянуто, что ли, будто кислоту из одной пробирки пьют… На словах же получается следующее: «А может, это Венедикт Соломонович, а? Что это вы, Венедикт Соломонович, молчите? Вы что, не с нами? Почему не обсуждаете никого? А?..» – «Ну, я так, я правила еще плохо знаю». – «Да ладно вам, вы ж в прошлый раз «мафией» оказались…» И кто-нибудь: «Точно он! Он нас в прошлый раз всех порешил… Ну, так что, вы снова «мафия»? Признавайтесь. Вы или нет? Что у вас в оправдание?» – «Я, честно говоря, не очень сегодня…» – и Венедикт Соломонович, отказываясь от последнего слова, разворачивает бумажку, в которой, как несложно догадаться, тоже дырка от бублика… Дальше опять все спят, «мафия» открывает глаза, и город новоиспеченных маньяков просыпается без Розы Арнольдовны…

МУЖИК. Нам тут Арнольдик тоже бумажонки какие-то впаривал… Со скидкой.