– На вас поступила жалоба, мисс Фейз, – говорит мне миссис Денвурт – самый главный и самый неприятный человек нашего университета.
Сидя на жестком стуле, я пытаюсь понять, что происходит. На меня никогда не поступало жалоб, я пыталась быть идеальной студенткой. Мне важно, что обо мне думают профессора, и я всегда стараюсь завоевать их симпатию, расположить их к себе.
Так что же произошло? Где я успела налажать?
– Какая жалоба? – неуверенно спрашиваю я. Мои коленки дрожат.
– От Ланы, вашей соседки, – спокойно отвечает она.
– От Ланы? – Мои глаза расширяются.
Это шутка? Я ведь ничего плохого ей не сделала, что могло случиться?
– Вы не ослышались, мисс Фейз. Речь идет о вещах, за которые мы выселяем студентов из общежития. Вам перечислить их, или вы сами знаете, что на этом листке? – спрашивает она, подняв белую бумажку.
Сжав кулаки под столом, я отвечаю:
– Перечислите.
– Наркотики в виде марихуаны, таблетки, алкоголь и бесчисленное количество парней. Также рукоприкладство…
Дальше я уже не слышу, потому что погружаюсь в раздумья. Все это похоже на бред. Мы с Ланой живем вместе с самого начала, и, несмотря на наше холодное отношение друг к другу, мы все равно ладили, а в последнее время даже начали больше общаться. Это какое-то недоразумение. Она не могла написать все это, не могла написать жалобу.
– …Лана предъявила доказательства, – завершает миссис Денвурт, а я выхожу из оцепенения.
– Доказательства?
– Под матрасом вашей кровати найден пакетик с марихуаной и наркотическими таблетками, а также бутылка виски. С отпечатками ваших пальцев.
Меня трясёт все сильнее. Голова кружится, перед глазами все расплывается. Я пытаюсь понять, как там оказались мои отпечатки. Но мозг не хочет переваривать информацию, вместо этого он трещит по швам.
Я начинаю потирать виски, чтобы хоть немного притупить боль.
– Вы должны освободить комнату до полуночи, – говорит она.
– Но как? Вы же… Но вы же… – Я не могу ничего ответить и сдерживать слезы тоже не получается. Они стекают с моих щек и собираются на подбородке, после чего падают мне на руку.
– Ты знаешь правила, Хейли, – говорит миссис Денвурт, как мне кажется, мягче.
– Вам никогда не бывает жаль! – рычу я и пулей вылетаю из кабинета, на ходу поправляя рюкзак на плече.
Отчаяние и ярость заполняют каждую клеточку тела. Я хватаюсь за волосы и рыдаю, направляясь к выходу из университета. Счастье, что меня не исключили.
Что мне теперь делать? Нет, я, конечно, понимаю, что я могу поселиться у матери. Но это будет означать полную утрату свободы, я лишусь последних капель жизни. Никакого личного пространства. Я сойду с ума, и мы с мамой поменяемся местами.
У меня есть счет, унаследованный от отца. Я могу снять квартиру, денег хватит на полгода точно. Но нет, это непозволительно. В следующем году я собираюсь положить маму в хороший лечебный центр на полгода, чтобы она вернулась ко мне свежей и здоровой.
