Оттенки прошлого - страница 3

Светлана поднялась со своего места и оглянулась. Невысокая молодая женщина в узких линялых джинсах успокаивала беленького мальчишку лет шести. Он уткнулся от страха лицом в футболку матери и мешал собирать вещи. Света помогла женщине, и они вышли из самолета в числе последних пассажиров.

Вдоль трапа по обе стороны, молча, выстроились члены экипажа. Оленьки среди них не было. Проходя мимо отсека для бортпроводников, Света краем глаза заметила, что ее бережно приводит в чувства симпатичный увалень бортмеханик. В его движениях были забота и нежность. Прихрамывая, Света вышла на трап и вдохнула в себя влажный ночной воздух. Гари уже почти не чувствовалось. Поравнявшись с командиром корабля, Света коснулась его руки:

– Спасибо Вам! – выдохнула она.

– Все в порядке! – ободряюще кивнул летчик. У него было мужественное лицо с небольшой складкой между бровей, придающей ему собранное выражение, и усталые глаза. Его волосы прилипли ко лбу, а голубая форменная рубашка на спине насквозь промокла от пота.

Самолет удалось приземлить в самом конце аэродрома, подальше от взлетно-посадочного поля. Впереди приветливо и спокойно светили огни. Аэропорт жил своей привычной жизнью. Накрапывал мелкий теплый дождик. Казалось, это были слезы радости.

2011 г.

Я вышла из салона сотовой связи. На газонах мягким ковром зеленела омытая грозовым дождем молодая трава. Доцветали яблони, белоснежные лепестки осыпались на прохожих под порывами ветра как конфетти.

Сделав несколько шагов, я застыла от неожиданности. На тротуаре прямо под ногами недвижимо стояла крохотная, меньше воробья пёстренькая птичка. Почему она не улетает? На нее же легко наступить!

Я тихонько присела рядом, уверенная, что птичке не понравится мое соседство, и она вспорхнет. Но она не улетала. Может, это – птенчик? Я совершенно не разбираюсь в птицах. В растерянности я разглядывала малышку. Она была очень привлекательной: бежевое тельце, покрытое нежными, как пух, перышками, коричневатые небольшие крылья, которые красиво отливали зеленым, и короткий темный хвостик. У крохи была хорошенькая бархатная головка с небольшим прямым клювом и грустные смышленые глазки.

Оставлять малышку под ногами прохожих было опасно. Я осторожно протянула руку и тихонько обхватила ладонью маленькое пушистое тельце. Птичка сделала слабую попытку освободиться и обреченно замерла в руке. Я попыталась ее успокоить:

– Не бойся, миленькая, я тебя не трону. Сейчас отнесу тебя домой, накормлю, а потом, когда захочешь, отпущу.

Я старалась говорить тихим спокойным голосом. Птичка чуть наклонила набок головку, как бы вслушиваясь в обращенные к ней слова. Черный блестящий круглый глаз смотрел на меня доверчиво, без страха.

Дом был метрах в трехстах. Путешественница терпеливо перенесла дорогу. Я поднялась на четвертый этаж хрущевки и позвонила. За дверью послышались тихие шаги мамы.

– Ма, смотри, я нашла птичку!

– Какая хорошенькая-я-я! – восхищенно протянула мама, детство которой прошло на утопающей в яблоневых садах Украине, в деревне, в тесном контакте с котятами, собачатами, цыплятами и прочей живностью.

Находка обеспокоено завертела головкой, глянула на маму и сказала:

– Чи!

– Ну, вот и представилась сама, – засмеялась я. – Очень приятно. Меня зовут Алла, а это наша мама.

Клетки у меня не было. Пришлось поместить гостью в небольшое пластиковое ведерко с широким дном. На дно положили бумажные салфетки, чтобы было мягко и тепло. Верх затянули марлей. Чи забеспокоилась. Она была усталой и растерянной, ей надо было отдохнуть и набраться сил, но она явно не рассчитывала, что ее поместят в какое-то темное закрытое гнездо с душными скользкими стенами, за которые даже нельзя уцепиться. В знак протеста птичка стала метаться внутри ведерка, пытаясь найти выход.