Оттепель для Вольфа - страница 18

– Я закажу завтрак, – сказал я, стараясь говорить как можно более нейтрально, ровно, хотя внутри все кипело от раздражения и… непонятной мне самому тревоги. – Тебе нужно поесть и отдохнуть. У нас сегодня важный день.

Не дожидаясь ответа, я вышел из спальни, плотно прикрыв за собой дверь, и достал телефон. Мой iPhone 16 Pro Max белого цвета мерцал прохладным светом. Набрал номер консьержа и попросил принести в пентхаус завтрак на двоих. Я заказал всё, что пришло в голову, стараясь не думать о разбитой тарелке, о стоимости антикварного сервиза, о слезах Элизы: свежие фрукты, ассорти экзотических йогуртов, воздушные круассаны с миндалем, свежесваренный кенийский кофе, свежевыжатый апельсиновый сок. Хотелось хоть как-то загладить свою вину, смягчить неловкость ситуации, чтобы Элиза почувствовала себя хоть немного лучше, чтобы забыла о произошедшем инциденте, хотя бы на время.

Положив телефон на стол из черного дерева, инкрустированный перламутром, я посмотрел на своё отражение в большом зеркале, занимавшем почти всю стену. Растрёпанные волосы, нахмуренные брови, усталый, раздраженный взгляд. Я выглядел так, словно всю ночь разгружал вагоны, а не спал в своей роскошной кровати с шелковыми простынями. И это было недалеко от правды. Элиза Блэквуд, эта хрупкая, испуганная девушка, была настоящей катастрофой, ураганом, способным перевернуть мою размеренную, упорядоченную жизнь с ног на голову.

Не знаю, что я творю. Зачем я повёл себя так импульсивно, так необдуманно, предложив ей этот фиктивный брак? Зачем я согласился на её условия, на этот абсурдный брачный контракт, позволяя ей получить половину моего состояния в случае развода? Я словно сошёл с ума. Всегда все просчитывал на несколько шагов вперед, а тут…

Но отступать было поздно. Я уже заключил сделку, дал публичное обещание. Теперь я должен был играть до конца, чего бы это ни стоило.

Погружённый в свои мысли – размышляя о предстоящем дне, о сделке с «Блэквуд Индастриз», о благотворительном вечере в «Metropolitan Museum of Art», где мне предстояло появиться с Элизой, – я не заметил, как в дверь постучали. Это был консьерж с завтраком – два серебряных подноса, накрытых белоснежными салфетками, свежие, еще теплые круассаны, источающие божественный аромат, ароматный кофе в серебряном кофейнике, разнообразные фрукты, несколько видов йогуртов. Я расплатился с ним, взял подносы и понес их в спальню.

Элиза лежала в постели, уставившись в потолок невидящим взглядом. Ее лицо было бледным, почти прозрачным, волосы растрепаны, под глазами залегли темные круги. Она выглядела такой потерянной, хрупкой и одинокой, что у меня снова кольнуло где-то в груди. Она не заметила моего появления, словно была где-то далеко, в своих мыслях, переживаниях, в своем собственном, закрытом от меня мире.

– Я принёс завтрак, Элиза, – сказал я, ставя поднос на прикроватный столик из красного дерева. – Надеюсь, ты проголодалась. Нужно поесть. Тебе нужны силы. Сегодня нам предстоит… много дел.

Она медленно повернула ко мне голову и посмотрела на меня своими большими, грустными глазами.

– Спасибо, Уильям, – прошептала она, ее голос был тихим и хриплым.

Я сел на край кровати и взял один из круассанов, от которого исходил аппетитный запах свежеиспеченного теста и сливочного масла.

– Попробуй, – предложил я, протягивая его ей. – Он очень вкусный. С миндалем. Твой любимый, если не ошибаюсь. Джеймс выяснил твои предпочтения.