Так проходили месяцы и годы. Удав не замечал, как быстро течёт время. И поэтому не заметил, как на Москане подросло новое поколение местных бандитов. Они жаждали денег, но Лакомб держал весь преступный мир острова в ежовых рукавицах и никому не давал поднять голову. Молодые бандиты выполняли для него самую дешёвую работу. Долго так продолжаться не могло, и в один прекрасный солнечный день к нему заявился главарь местной молодёжной банды, чтобы поговорить.
Молодой испанец по имени Лопе, что в переводе означает волк, пришёл к нему прямо домой. Удав хотел приказать своей охране спустить его с лестницы, но в последний момент ему стало интересно, что ему хочет сказать этот щенок.
Двое охранников привели Лопе на широкий балкон дома Лакомба. Удав сидел за столом и завтракал, а за его спиной стоял Макс Груббер. Жак кинул взгляд на оборванного худого парня лет девятнадцати, стоявшего перед ним, и усмехнулся. Он сразу вспомнил Мишеля Треми, когда-то так же пришедшего к нему, невольно сравнивая тот и этот визит, и сравнение было явно не в пользу Лопе.
– Быстро говори, что тебе надо, и уходи, – произнёс Лакомб и глотнул кофе.
– Меня зовут Волк, – произнёс испанец.
– Я знаю, кто ты такой! – рявкнул Жак. – Говори, зачем пришёл.
– Ты даже не предложишь мне сесть, Удав?
– Много чести! – Лакомб терял терпение. – Говори быстрее и проваливай!
– Не разговаривай со мной так! – вдруг воскликнул юноша. – Я здесь родился, а ты – чужак. Так что будь повежливее.
– Плевал я на то, кто и где родился! Чего ты хочешь!?
– Послушай, Удав, – сказал Лопе. – Я и мои люди выполняем твои мелкие поручения и получаем за это гроши. Мы готовы на большее. Поручи нам настоящее дело, чтобы мы смогли заработать, или отдай какой-нибудь район Россины. Мы уже устали жить в нищете.
– Это всё? – спросил Жак.
– Всё!
– Тогда послушай меня, – Лакомб поставил на стол чашку с кофе, которую до этого держал в руке. – Вы так же, как и раньше, будете делать то, что я вам скажу. До настоящего дела вы ещё не доросли, а делиться с вами чем-либо я не буду. Если вам это не нравится, то можете устраиваться работать на завод, который скоро построят русские. И не вздумайте что-то делать без моего ведома. Если ты всё понял, то я тебя больше не задерживаю.
– Напрасно ты так со мной поступаешь, – глядя исподлобья, проговорил Волк. – Когда-нибудь я напомню тебе этот разговор.
– Ты мне угрожаешь? – удивлённо спросил Удав.
– Нет. Я говорю о том, что ты сейчас зря отталкиваешь меня.
– Убирайся! Ты меня утомил.
Лопе больше, не говоря ни слова, встал и даже не попрощавшись пошёл к выходу.
– Может быть, вы зря с ним так круто, мистер Лакомб, – сказал Макс, когда Волк ушёл.
– Пускай знает своё место, – ответил Удав. – Тем более что мне нечего ему поручить. Они могут только стрелять, а мне этого не надо. Я потратил много сил, чтобы навести здесь порядок и прекратить бандитский беспредел. За это кстати и народ мне благодарен. Так что пускай успокоятся и займутся делом. Здесь не Сицилия, и гангстеры мне не нужны!
Лакомб скоро забыл об этом разговоре и, как оказалось, напрасно.
В то утро они собрались за город. Клоду тогда уже исполнилось пятнадцать лет. Всей семьёй они поехали на машине к одинокой скале, где собиралось множество разнообразных красивых рыб, образуя собой бесподобное зрелище, и Жак давно обещал показать это место своему сыну. Погода была отличная, и Контрабас, сидевший за рулём, неторопливо вёл машину по пустой ровной дороге. Ничего не предвещало беды, и у Лакомба не было в тот день никаких тревожных предчувствий, поскольку ему уже некого было бояться. И поэтому он давно не брал в такие поездки охрану.
