Отыграть назад - страница 4

В машине тоже подремать не получилось: наблюдала за водителем, чтобы не завез на какую-нибудь заброшку да не треснул по голове. На всякий случай долго с ним торговалась насчет стоимости поездки, чтобы не думал, что денег у меня немеряно.

Когда он высадил меня напротив шлагбаума и будки с охранниками, ощущение дежавю накрыло меня с головой. Пару минут я простояла на одном месте, моргая, пока, наконец, не очнулась от этого транса и не прошла к сторожке. Постучала в окно, и, кажется, ко мне высунулся тот же самый охранник, который встречал меня в сентябре.

— Мария Виноградова к Кириллу Громову, — сказала я ему.

Он вскинул брови и присмотрелся ко мне повнимательнее, затем молча кивнул и закрыл окошко. Сквозь стекло я видела, что он позвонил кому-то, обменялся парой фраз, а потом снова высунулся наружу.

— Ожидайте, Мария Васильевна.

Ого как. Уже не девка, которая пришла зарабатывать в дом к бандиту своим телом. Мария Васильевна.

За мной приехал Мельник. Я вздрогнула и вцепилась в спортивную сумку, в которую влез весь мой нехитрый багаж. Это оказалось гораздо сложнее, чем я воображала. Стоило увидеть знакомое лицо, как под ложечкой засосало, и я снова почувствовала приступ тошноты.

Твою мать.

Кое-как я кивнула ему и на деревянных ногах подошла к машине. Он поспешил открыть мне заднюю дверь, и я отшатнулась назад, когда он резко подошел ко мне.

Твою мать, Маша.

Мельник ничего не сказал мне, только поглядывал постоянно в зеркало заднего вида, пока мы ехали по дороге внутри поселка. Я старательно смотрела в окно, завесившись от его назойливого внимания распущенными волосами. Меня колотил озноб, и мне пришлось сцепить в замок ладони и упереться ими сдвинутые колени, чтобы немного успокоиться.

Я жалела, что согласилась. Я была огромной, огромной дурой, когда решила, что смогу. Я не смогу. Мне было страшно, до жути страшно, и в животе то и дело поднималась тошнота. Если я выблюю свои легкие Громову на ботинки, то разговор, боюсь, у нас не заладится.

Какая же я дура. Зачем я это сделала, зачем. Он меня убьет сейчас и закопает в лесу. Или во дворе сзади дома. Вот и все.

— Вот и все, — вторя моим мыслям, хмурый, напряженный Мельник впервые заговорил со мной, остановившись напротив железных ворот.

Он помог мне выбраться из машины и проводил к воротам. Ноги меня не слушались, почти не гнулись. Все дело одеревенело, сжавшись в каком-то спазме. Кое-как я доплелась по дорожке до главного входа и постучала в дверь. Параллельно взгляд механически отмечал странности: где охрана по периметру? Где охрана у входа?

— ТЫ?!

Нетвердо стоящий на ногах Громов распахнул дверь. Он пошатнулся и оперся ладонью на косяк. Я почувствовала сильный запах алкоголя и на мгновение зажмурилась.

Твою мать.

Все будет даже хуже, чем я могла представить.

4. 3.

Маша.

Опешив от нашей встречи, я невольно шагнула назад, но Громов довольно ловко для пьяного человека схватил меня за руку и затащил внутрь. И с оглушительным стуком хлопнул дверью.

Избегая смотреть на него, я оглядывалась по сторонам. Казалось, в доме нет ни единого человека, кроме нас двоих. Ни охраны, ни персонала. Было так тихо, что мое собственное дыхание казалось мне оглушительным. Я посмотрела на лестницу и там тоже никого не увидела.

Так странно.

Когда я поняла, что Громов пьян, то ожидала натолкнуться на толпу из его пьяных друзей и, откровенно говоря, проституток. Я думала, он веселится в компании пацанов и шлюх, и прекрасно проводит воскресный день.