Ойбек:
– Мама… Где ты?
Одил:
– У входа на рынок… В милицейском участке.
Ойбек:
– Почему вы ходили у них под носом?
Одил:
– Я пойду на рынок рано утром, – сказала она – мама. Мы хотели оставить сумку около сестры Лола на рынке, чтобы не пришлось нести ее домой… (Одил смотрит на брата с надеждой и мольбой. Ойбек стоит, опершись на подоконник. Свет мигает на его лице)
Одил:
– Брат, что нам теперь делать?
Ойбек:
– Я сам пойду к ним и решу это дело…
Одил:
– Разве они признают твое объяснение? Они ведут себя как Ханы!
Ойбек:
– Кто мы? Разве делаем плохие дела? С рынка Абая мы привозим вещи, удовлетворяющие повседневные потребности людей, такие как масло, мыло, чай, и продаем их за пару сумов. Разве легко перевозить вещи с рынка на рынок?
Одил:
– Им плевать, что семья сама себя кормит! Они о нас говорят: «лжец, спекулянт»? Браток, может быть надо взять кого-нибудь постарше?
Ойбек:
– Сначала я сам пойду!
(В кадре видно, как Ойбек уходит. Ночь пасмурная. Сначала он делает медленные шаги. Потом его шаги становятся быстрыми. Его мысли озвучены)
Воображение Ойбека: (болезненным, глубоким голосом)
– Бедная мать! Её жизнь увядает, как цветок, потому что у неё пятеро детей и нас надо кормить. Она не знает отдыха. Мы не видим, когда она ложится и когда встает. Сначала она сшила фуфайки для сражавшихся солдат. После войны оно сшивала белую рубашку и брюки. Она постоянно сидела, сгорбившись, над машиной. Теперь, вероятно, потому, что она много плакала, у нее слезятся глаза. Ей надо как-то зарабатывать на жизнь. Мы отправили мою сестру Шодия в колхоз…
(Кадр меняется. Ойбек подходит к тому месту, где стоят охранники. Перед ним выходит усатый милиционер)
Милиционер:
– Ну что, мальчик, что тебе надо?
Ойбек:
– … Я пришел забрать маму…
Милиционер:
– Кто твоя мать? Она вор? Спекулянт?
(Руки Ойбека сжимаются в кулаки. Он делает шаг вперед)
Ойбек:
– Осторожно! Следите за языком…
Милиционер:
– Голос не подымай, береги горло, петушок! Если не было бы вины твоей матери не привели бы ее сюда. Как ее имя, фамилия…?
Ойбек: (Голос дрожит)
– Это не вина моей матери. Она никогда не давала нам хлеба, купленные на грязные деньги. Что касается вас, то виноваты все, кроме вас! Приведи и надень наручники! Если бы моя мама положила в ваш карман пять или десять монет, которые она нашла честным трудом, вы бы ее освободили, не спрашивая, в порядке ли она!
Милиционер: (кричит)
– Хочешь умереть мальчик? Разве ты не помнишь, где ты стоишь (кричит, заглядывая внутрь), сержант!
(Дверь поста открывается. Входят три–четыре человека в военной форме. Перед ними человек с блестящими на груди орденом и медалями. Его взгляд падает на Ойбека. Ойбек все еще стоит, сжав кулак. Если один из них скажет что-нибудь, он закричит: – В чем виновата моя мать?)
Солидный человек:
– Стой, стой, подойди ко мне поближе, сынок, как имя твоего отца?
(Кулак Ойбека раскрыт, рука свисает вниз. Пальцы дрожат)
Ойбек:
– Имя моего отца Окилхан…
Солидный человек:
– Вы из махалли «Аллон»?
Ойбек:
– Да.
Солидный человек:
– Я и сам подумал, что так и должно быть. Ты такой же, как твой отец. Эй, твои братья в безопасности? (Находящимся рядом) Мы пошли на фронт вместе с отцом этого молодого человека! Сначала мы вместе вступили в бой. Он был отличным парнем. Когда мы уезжали на фронт, одного ребенка передали из окна вагона. Он крикнул и сказал: «Дадахон-отец, уничтожь нацистов и вернись!» Он разбил нам все сердца, мальчик… Это был ты или твой брат?
