Проснулась от того, что Оля позвала ужинать. Вылезать из постели мне совсем не хотелось, но настойчивость подруги не оставила мне шансов снова уснуть.
Я вспомнила, как утром рылась в комоде и обнаружила кучу забавных нарядов. Один из них вполне мог бы подойти в качестве вечернего туалета. Ведь сегодня произошло нечто важное, и мне захотелось хоть как-то отметить своё новое восприятие себя, соответствовать этому моменту. С особым чувством я покопалась в своей сумке и достала захваченную при сборах бутылку красного сухого французского вина.
Спустившись вниз, я увидела, что всё уже готово: Оля дорезала хлеб для ужина. Она была в халате. Ещё утром предупредила, что одно дело – ходить без одежды с утра, а вечером, если станет зябко, она всё же будет одеваться. Ну что ж, дело хозяйское. Я тоже была в наряде.
Оля окинула меня взглядом и не сразу нашлась, что сказать:
– Откуда у тебя бутылка? И где ты откопала ЭТО?
Я была во всей своей красе: в руках бутылка вина, а на мне лишь прозрачный, видавший виды пеньюар середины прошлого века, такой короткий, что его едва хватало, чтобы прикрыть половину моего живота.
– Столько вопросов! Вино я ещё с Платоном собиралась распить, так что привезла его с собой. А этот шедевр нашла наверху, копаясь в вашем комоде. Как тебе? Чья это прелесть?
– Даже не знаю. Но вот умели же раньше сводить мужчин с ума! Он совсем прозрачный. К нему ещё трусики были…
– Их я не нашла.
– Естественно! – хмыкнула Оля. – Они были такие же бесстыжие! Но, увы, не дожили до твоего приезда.
– Для меня сейчас трусики вообще лишняя деталь гардероба.
– И это кружево! Не наше. Такое отечественная промышленность не выпускает. Уже кое-где протёрлось, но всё равно выглядит потрясающе.
– Да, правда круто. И знаешь, сводит с ума не каких-то абстрактных мужчин, а меня саму.
– Ты красивая!
– Да ну, ерунда. Я просто почти голая.
– Куда уж почти…
– Я сейчас только в туалет схожу, – бросила Оля и скрылась в будке, которую я уже давно ненавидела и старалась избегать.
Я обошла весь двор, подошла к калитке. Через редкие дощечки, наверное, меня можно было увидеть с улицы, если бы там кто-то проходил. Но улица была пуста. Я приоткрыла калитку и выглянула наружу. На улице никого.
Я попробовала отпереть замок. Почти сразу получилось. Может, это знак? Сердце забилось быстрее, и я выскочила за калитку – голая, просто так. Вдохнула воздух свободы, и тут же внутри вспыхнул страх. Вдалеке кто-то мелькнул, и я пулей забежала обратно. Глупость? Озорство? Но в груди разлилось приятное чувство адреналина и детского восторга. Захлопнув калитку, я вернулась к столу. Оля уже сидела за ним. Она явно любовалось мной.
– Я смотрю, ты обновила свой образ почти радикально.
– Ты о чем?
– Хотела было попросить тебя подстричь травку во дворе, но теперь сомневаюсь. Ты ведь лишилась собственного «газончика».
– Ха-ха! Острый юмор без границ. Принимаю! Просто давно пора было, а руки не доходили. А газон могу завтра подстричь – не проблема.
– Руки не доходили или недоставали?
– Ну, хватит!
Оля указала на бутылку вина на столе.
– Будем пить?
– Нет, будем осторожно разглядывать этикетку! Где тут в этом доме штопор?
– Мне можно только немного. А по какому случаю?
– Сейчас придумаем. Можно за мою новую жизнь. Или за ту, что началась заново.
– Звучит заманчиво, но мне только каплю.
– Ну, как пойдет!
Мы сели за стол, даже зажгли свечи. Принесли радиоприемник, настроили волну, и заиграл джаз. Поужинали. Оля сделала несколько глотков из своего бокала. Потом достали сыр, и с ним я уже почти одна допивала свой бокал. Вино оказалось совершенно пьянящим, или просто я совсем не умею пить, а может, никогда и не научусь. Мне так мало нужно.
