Пиня и Варькина соседка, переглянувшись, пошли к воротам.
– Чего-то я тебя не понял, Кит, – Тарас вступился за подругу.
– Ну, в смысле, пусть идет отдыхает.
– Никита, ты никак на солнце перегрелся? Чего это я должна одна домой идти?
Никита помотал большой головой.
– Все ранимые до невозможности. Куда там одна, вон уже, проводили до упора. Мне надо с Тарасом перемолвиться, так что, Варенька, я очень тебя прошу.
Тарас озадаченно кивнул, поскольку тон его цветного не оставлял вариантов. Варька возмущенно хмыкнула и пошла по лестнице так, как и положено уходить оскорбленной женщине. Смачно шмякнула входная дверь.
– Что случилось-то? – Тарас явно был расположен идти вслед за Варварой.
– Пошли. В «Цепи» пошли, по пиву хлопнем.
– Какое пиво? Сначала надо сбитень слить.
– Вот. Сбитень сольем, пиво зальем. Есть разговор, цветный. Есть у меня одно предположение.
– В «Цепи» так в «Цепи», – не стал упрямиться Тарас. – Предположение у него есть... А денежка у тебя есть?
Никита молча показал пригоршню серебряной мелочи, и Тарас вспомнил, что он поставил кое-что на пруссов.
– Отлично. А то у меня только два золотых. – Они уже свернули на тропинку – дорога в «Цепи» вела за овраг, через деревянный мосточек, когда Тарас все же надумал проявить благоразумие. – Может, тебе лучше долги отдать?
– Такой ерундой я всё равно ничего не покрою, – резонно заметил Кит. – По долгам придется папика доить, ты за это не расстраивайся.
– Да мне-то, – ухмыльнулся Тарас.
Официально пивная носила дурацкое имечко «Цветень». На вывеске красовался веселенький чурбанчик в ромашках, символизирующий то ли весенний месяц, то ли просто лесной пенек. В народе, и особенно среди школяров, употреблялось самоназвание «Цепи», поскольку столы здесь не стояли на ножках, а были по углам, четырьмя цепями каждый, подвешены к потолку. Выглядело это весьма колоритно, мощно, как кремлевская трапезная. Два полуподвальных зала с высокими горизонтальными оконцами, каждый на шесть больших столов, в любую жару наполняла приятная прохлада. Зимой здесь ставили масляно-факельный подогрев.
Друзья заказали пива, уселись, и Никита вытащил из-за пазухи настоящую драгоценность. Синхронизирующий кристалл.
– Ух ты... – Тарас даже не пытался скрыть восторга. – Дай подержать.
– Держи. – Никита не разделял его радости.
– Настоящий?
– Ну, понятно, настоящий. Что ж я тебе, лапшу втирать буду? Самый что ни на есть.
Тарас отхлебнул пива, осушив почти половину кружки.
– Первый раз вот так вот вижу. Их же, шут... Сколько ж он стоит?
– Полсотни ногтей стоит. У отца ещё два таких. Ему по должности положено.
– Чего-то я тебя не пойму.
– Мы с тобой его сейчас потратим.
– Зачем?
– Затем. Чтобы я спал спокойно.
Тарас допил пиво. Вышел на минуту, подготавливая ёмкость к следующей порции, и помотал головой.
– Объяснись, пожалуйста. У нас с тобой долгов немерено, а ты такую вещь собираешься в пивной тратить. На кого, интересно?
– На тебя, брат.
– Погоди. Эти кристаллы потом как свидетельские показания идут, так?
– Именно. Я хочу зафиксировать одну картинку из твоего прошлого. Прокрутить эпизод, так сказать.
Тарас хмыкнул.
– Там было достаточно бурных развлечений.
– Да не трепись ты, балабол. Я серьёзно. Сосредоточься лучше, сейчас вспоминать будешь. Я хочу знать, во что мы встряли.
* * *
– Куда ты едешь, дурень!.. Куда ты... А, твою мать. – Глухой удар слился с последней фразой, экипаж тряхнуло, да так, что Тарас приложился головой к стене. Благо всё внутри тканью обито, было бы больнее.
