Я подозвала лакея и попросила тоже принести мне напиток. Слуга поклонился и ушел, а спустя минуту появился с подносом. Я удивленно посмотрела на него, когда он поставил передо мной чашку.
– Наверное, вы не расслышали… Я просила чай.
За которым, к слову сказать, и выходить никуда не следовало – чайник стоял на другом конце стола. Но лицо лакея не дрогнуло.
– Простите, миледи, – невозмутимо сказал он. – Но князь Ристрих велел по утрам подавать вам только это.
Я недоуменно взяла в руки чашку с молоком. Посыл Ино остался непонятым. Молоко – это даже лучше, чем то, что северяне громко называют «чаем», но откуда такая забота?
Лили стрельнула глазами в мою сторону, увидела белое содержимое моей кружки и уже в открытую рассмеялась. Торви, сидящий рядом, тоже не сдержал улыбки.
Я смущенно взглянула на них, не находя причины для веселья. На что намекает князь? Почему одна я не понимаю его намеков?
– Лили…
– Да? – весело откликнулась она.
– Что происходит?
– А вы как думаете, миледи? – с любопытством посмотрела она на меня.
– Князь считает меня ребенком?
Я не находила других объяснений. Торви тихо прыснул в кулак и поднял на меня глаза. Совсем не ожидая, что и он поднимет меня на смех, я недобро посмотрела на старика.
– Госпожа… Никто так не думает. У вас в Арманьеле другие порядки, но в Льен есть одна поговорка.
– И? – подозрительно спросила я, не привыкшая ждать хорошего от Ристриха.
– Что молоко полагается… за вредность! – жизнерадостно закончила за него Лили, заливисто смеясь.
Мои глаза расширились от изумления. За вредность?.. Да как он смеет?! Это переходит все границы! Одно дело высказать свои мысли с глазу на глаз, а другое – выставить недалекой особой перед всеми. Даже слуги не скрывали улыбок.
– Раньше в Льен выдавали молоко работникам каменоломни для поддержания силы, – пояснила компаньонка предпосылку появления выражения в царстве, – потом это делать перестали, но фраза до сих пор на слуху.
Щеки опалил жар. Захотелось немедленно встать из-за стола, скомкать салфетку и отправиться выяснять отношения с князем, но не стоит поддаваться на провокации. Я не опущусь до мелочных разборок и буду выше недалеких северян.
Мне потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Нацепив на лицо холодную улыбку, я невозмутимо сделала глоток молока под внимательными взглядами присутствующих. Они явно ожидали, что я вспылю, но это не тот случай, когда другим позволительно видеть меня в гневе.
Лили с Торви, поняв, что я не собираюсь устраивать скандал, с досадой вернулись к трапезе, слуги по-прежнему стояли на своих местах. Однако я не сомневалась, что по замку еще будет долго ходить история о том, как князь Ристрих смог поставить на место зазнавшуюся чужестранку всего лишь одной кружкой молока.
К сожалению, на Крайнем севере принято считать всех вокруг непримиримыми врагами. Что бы я ни сделала, никогда не завоюю доверия к себе. Моя кровь ярче их праздничных костров, от нее не избавишься. Я всегда буду служить напоминанием слабости Нерстеда, впустившего в дом чужачку.
Но… Хочешь свести на нет старания противника выставить тебя на всеобщее посмешище – не заметь их. Правда, это не значит, что я спущу эту выходку Ристриху.
Я задумалась о возмездии и невольно вспомнила о Криссе. Интересно, а как Финн обошелся со своей сестрой? Она не пришла на завтрак, но ведь и Ино с лордом тоже здесь нет. Нужно все выяснить.
