P.S. Я буду жить. Проснуться утром – это счастье - страница 3

Мисс Андерсон говорила без умолку о новой концепции предстоящей научной ярмарки, а я фантазировала о всевозможных способах потратить мое новообретенное богатство. Я ВСЕГДА мечтала о Барби, но мама считала, что это слишком дорогая игрушка, и я, имея трех младших сестер, вообще не нуждаюсь в куклах. Настоящая Барби стоит 3,99 доллара. Даже у моей сестры – тезки Барби – не было настоящей куклы Барби. Она делала вид, что ее дешевая подделка – настоящая, а мы не спорили, хотя все видели разницу. Моих пяти долларов хватит на то, чтобы доехать на автобусе до универмага самообслуживания в центре города, купить мою любимую Барби в полосатом купальном костюме и пакет сырного попкорна, чтобы съесть его весь по дороге домой в автобусе.

Мечтая о Барби и о том, как чудесно будет слизывать крошки сырного попкорна с пальцев, я неожиданно почувствовала, что вся вспотела. Я смахнула соленые капли, стекающие мне за шиворот, и вытерла руку о юбку. Мне стало любопытно, а что сделала бы мама с пятью лишними долларами?

Она купила бы продукты? Или положила бы их в конверт на холодильнике, на черный день?

Я не знала, сколько денег нужно на черный день, но однажды я подставила кухонный стул к холодильнику, чтобы заглянуть в конверт, и нашла там сорок три цента. Я надеялась, что на этот раз она потратила бы их на продукты. Мы только что опять переехали, потому что ей пришлось выбирать между оплатой аренды и покупкой еды. Так происходило всегда, когда отец уходил от нас. Мама плакала каждый раз, готовя кашу нам на обед. Я постоянно повторяла ей, что люблю кашу и мы можем есть ее и на завтрак, и на ужин, но это ее не успокаивало. И независимо от того, как часто мы ели кашу и сколько получали купонов на скидку, приклеивая их в специальные маленькие книжечки, денег никогда не хватало и на продукты, и на оплату аренды дома, когда отец не жил с нами.

Я почувствовала, что найденные пять долларов обжигают мою кожу. Я вытащила их из-за пояса и положила в середину учебника по математике, где банкнота станет сухой, чистой и плоской, как красные кленовые листья, которые мне нравилось собирать осенью. После звонка, я быстро собрала книгу и карандаши. Десятки раз я носила эту книгу домой, но в тот день она казалась такой тяжелой, что я не успела прийти домой вовремя и помочь маме с ужином. Войдя в нашу полутемную прихожую, я сделала то, что делала всегда после переезда в новый дом. Я поискала ботинки моего отца. И когда их не оказалось, я почувствовала знакомый комок в горле, напомнивший, что, даже если мне очень грустно, нужно делать вид, что все хорошо. Я прошла в гостиную, где мелодия «Я люблю Люси» разрывала телевизор.

Я достала пять долларов из учебника по математике и последний раз посмотрела на смягчившееся лицо Королевы. Я знала, как нужно поступить.

– Мама, – крикнула я. – Угадай, что я нашла сегодня…

Дорогая Дэб,

Майклу было три недели, когда я надела на него пушистый зимний флисовый комбинезон и закутала в одеяла, чтобы отправиться на наш местный продуктовый рынок. Был ранний декабрь, наша первая зима в Детройте, стоял сильный мороз. Зима объявила о своем прибытии двухдневным ледяным снегопадом, который пронесся по Мичигану арктическим реактивным потоком. Меня беспокоило, что несколько кварталов до рынка – это слишком долгая прогулка для новорожденного малыша в такую погоду, но выдержать еще один день в четырех стенах я не могла.