Пацаны - страница 18

Санёк вошёл и остолбенел, словно его мысли материализовались, благодаря доблестной милиции. Это же надо, они взяли выдуманных актёров из фильма «Старший сын», бывает же такое, и главное, какое удивительное сходство… На столе напротив задержанных лежала его куртка, вчера снятая им с пацанами с Финбана со студента. Да-да, это была именно она, ну или точь-в-точь как она. Даже порвана в том же месте на рукаве, бывает же такое. Санёк потряс головой, пытаясь стряхнуть с себя морок. Не может быть, может это просто сон?

«Боярский» и «Караченцев» что-то усердно доказывали находящемуся в комнате человеку средних лиц с красивыми сединами и аккуратно зачёсанными волосами. Как только Санёк с «Миханом» зашли, они тут же синхронно замолчали и одновременно, как дельфины, повернули в их сторону головы. Пауза длилась недолго, после чего двойники актёров снова повернулись и загалдели:

– Да говорю же, командир, не воровали мы, не грабили никого. На Апрашке куртку купили, у одного… Будь он неладен.

– Посмотрите, не у этого? – седой кивнул в сторону Санька.

«Боярский» и «Караченцов» оглядели Шурика с ног до головы.

– Не… Тот чёрный был, нос с горбинкой, в костюме сером… И ростом пониже, и постарше… Да говорю же, купили мы куртку.

– Так, прекратили галдёж! А ты, узнаёшь этих граждан? – обратился мужчина к Саньку.

– Д-д-а н-н-е-е-т…– промычал, заикаясь, тот.

– Ничего не понял… Так да или нет? Говори чётче!

– Нет.

– Как это нет? Смотри, всё как ты говорил – усы, щербинка, нос картошкой. Да как таких можно вообще с кем-то перепутать? Ты давай, парень, тут нам рака за камень не заводи!

– Да говорю же не они. Похожи конечно… Даже очень… Но не они, точно вам говорю, – наводить напраслину на людей, которые могли по его вине сесть, очень не хотелось.

– Да не мы, не мы это, начальник, Богом клянусь! – доказывал «Караченцев», подхватывая слова Санька.

– Не они значит… Ладно, а куртку узнаёшь? Куртка твоя?

– Куртка моя. Ну то есть выглядит точно, как моя… Вот и дырка на рукаве, вот и потёртость…

– Н-да, история… – протянул седой, – ладно, Михан, иди, побеседуй с молодым человеком.

«Михан» взял Санька за руку и вывел из допросной, проводил к себе в кабинет, усадил, сам сел напротив, закурил. Только теперь Шурик разглядел его. Это был рыжий, коротко стриженный, крепко сбитый моложавый мужчина в штатском. Он провёл с ним душещипательную беседу за жизнь, можно сказать втёрся в доверие, хотя Шурик особо и не сопротивлялся, а потом вдруг сказал:

– А, кстати, что-то у тебя ссадин и синяков маловато для нападения.

– Ну уже извините, сколько есть, – Санёк посмотрел на себя в зеркало, которое висело напротив.

Вот блин, тёртые галькой «ссадины» начинали уже тускнеть, а Крановский синяк так и не проявлялся. Н-да… Грим пропадает. У вас, как говорится, ус отклеился.

– Вот, помню, шёл я с завода, – продолжил опер, – а работал я до милиции на заводе, простым слесарем.

Тут было он хотел ещё рассказать историю из своей жизни, но, взглянув на часы, осёкся.

– Так вот. И шёл, что характерно, после получки. И было у меня с собой всего три рубля. И, представляешь, напали на меня бандиты, и я так дрался за эти три рубля, руку сломал, рёбра, а три рубля им так и не отдал. А у тебя что – пара ссадин и целую куртку сняли?

– Извините, но мне рёбра и рука как-то дороже чем куртка, – резонно парировал Шурик.

– Ну допустим…

Дальше он ещё долго Санька уговаривал, хотя того и не надо было уговаривать, после чего Месье милостиво сдался и согласился не писать заявления. Опер благодарно вздохнул и выпроводил его из кабинета. К тому времени на электронном табло в холле над дежурным РОВД было три уже часа ночи.